Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России

Маркова Анна А.

Постепенно большинство членов Собора убедились в необходимости восстановления патриаршества. 28 октября Собор вынес историческое решение:

«1. В Русской Православной Церкви высшая власть – законодательная, административная, судебная и контролирующая – принадлежит Поместному Собору, периодически в определенные сроки созываемому в составе епископов, клириков и мирян.

2. Восстанавливается патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом.

3. Патриарх является первым между равными ему епископами.

4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору» [2, с. 27].

Свершилось поворотное событие в жизни Русской Церкви: после двухвекового вынужденного безглавия она вновь обретала своего предстоятеля и первосвятителя.

Собор еще заседал, когда из Петрограда прибыл товарищ министра исповеданий С. А. Котляревский с вестью, что Временное правительство арестовано и власть взял Военно-революционный комитет. На очереди стояла Москва.

28 октября революционные события начались в Москве. Верные Временному правительству офицеры, казаки, наспех мобилизованные

студенты защищали Кремль. Скоро весь остальной город оказался в руках красных восставших полков. На улицах лежали убитые и искалеченные, всюду вооруженные толпы, отряды, патрули. Стреляли во дворах, с чердаков, из окон.

По свидетельству митрополита Евлогия, «в эти кровавые дни в Соборе произошла большая перемена. Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчужденность изгладилась. Собор начал преображаться в подлинный Церковный Собор, в органическое церковное целое, объединенное одним волеустремлением – ко благу Церкви. Дух Божий повеял над собранием, всех утешая, всех примиряя» [8, с. 278].

На рассвете 3 ноября Кремль пал. Начались аресты, расстрелы на месте и солдатский самосуд. Сразу после штурма делегация Собора во главе со святителем Тихоном направилась в Кремль для освидетельствования его святынь. У Никольских ворот делегацию остановили: «Вам зачем?» Объяснили, что хотят посмотреть на святыни Кремля. «Будет время, посмотрите!» А один солдат предложил: «Пропустим их, а потом расстреляем» [2, с. 28–29]. От Никольских ворот поворотили к Спасским, увидели, что у Василия Блаженного выбиты стекла. Кое-как удалось уговорить охрану Спасских ворот впустить делегацию в Кремль. Прежде всего осмотрели Успенский собор: в одной из глав зияла огромная черная дыра. Между патриаршим и царским местом упал снаряд, в алтаре все окна разбиты. Серьезные повреждения получил храм святых Двенадцати апостолов, возле которого стояла лужа крови. Один снаряд пробил икону священномученика Гермогена, другой попал в распятие и отбил у Спасителя руки. Тело Распятого, растерзанное, висело на кресте. Снаряды попали и в митрополичьи покои Чудова монастыря, один взорвался через минуту после того, как оттуда вышел митрополит Вениамин. Икона святителя Алексия была искорежена, а перед иконой Божьей Матери даже лампада не погасла.

Избрание и поставление Патриарха

Так уж судил Господь, что одновременно с установлением безбожной советской власти Поместный Собор выбирал Первосвятителя – Патриарха. Соборный Совет предложил такую процедуру избрания: все соборяне подают записки с именами трех кандидатов и так до тех пор, пока не будут утверждены три кандидата. Потом жребием из них будет избран Патриарх. Несмотря на некоторые возражения, Собор все-таки принял предложение об избрании Патриарха жребием.

30 октября проведен был первый тур тайного голосования. На следующий день прошел второй тур тайного голосования, результатом которого стало выдвижение трех кандидатов на патриаршество. Наибольшее количество голосов набрал архиепископ Харьковский Антоний, вторым был назван архиепископ Новгородский Арсений, и третьим кандидатом стал святитель Тихон.

Каждый из трех кандидатов по-своему относился к возможности избрания его в Патриархи. Вот как вспоминал об этом уже в эмиграции язвительный протопресвитер Георгий Шавельский: «В то время как Антоний стремился к патриаршеству как к манне небесной, Арсений трепетал при мысли, что тяжкий жребий патриаршества может упасть на него. Московский митрополит Тихон не отличался ни ученостью Антония и Арсения, бывших ректоров в академии, ни славой, витавшей около имен их. Но это был благожелательный и добрый, рассудительный и спокойный, простой и для всех доступный, благочестивый архипастырь. Спокойствие и благодушие не покидало его в самые трудные минуты его жизни. Он не был узким консерватором, но он был далек от увлечений непродуманного либерализма и осторожен в отношении всяких новшеств. К вопросу о патриаршестве он относился спокойно и благодушно, полагаясь во всем на волю Божию» [3, т.1, с. 273–274].

Избрание Патриарха было назначено на 5 ноября 1917 года. В Акте избрания Патриарха Московского Тихона об этом говорится так: «В храме Христа Спасителя в Москве, после совершения часов, перед Божественной литургией, митрополит Киевский и Галицкий Владимир, в нашем присутствии [членов Собора], на особом столике, поставленном во святом алтаре по левую сторону от престола, собственноручно начертал на предварительно нам представленных чистых и одинакового размера жребиях имена трех избранных Священным Собором кандидатов на Патриаршество: архиепископа Харьковского и Ахтырского Антония, архиепископа Новгородского и Старорусского Арсения и митрополита Московского и Коломенского Тихона… Засим Митрополит Владимир свернул каждый из сих жребиев в трубочку, сложив их поперек, надел на каждый из них резиновое кольцо одинакового размера и вложил в особый ковчежец, где они разместились вполне свободно, встряхнул этот ковчежец, закрыл его и перевязал тесьмою, концы которой запечатал сургучною печатью. Взявши запечатанный ковчежец в руки, митрополит Владимир изнес его из святого алтаря на солею и поставил на особо уготованном тетраподе с левой стороны от Царских врат пред малою Владимирскою иконою Божией Матери… Во время чтения Апостола из Успенского собора была принесена чудотворная Владимирская икона Божией Матери, котрую сопровождал митроплит Тифлисский Платон, и поставлена на солее по левую сторону Царских врат, на том самом тетраподе, на котором находилась малая икона Богоматери и ковчежец с жребиями… По окончании Божественной литургии и после совершения молебного пения Христу Спасителю, Пречистой Богоматери и святителям московским Петру, Алексию, Ионе, Филиппу и Ермогену в назначенное

по чину время митрополит Владимир взошел на солею, приблизился к тетраподу, на котором стоял ковчежец с заключенными в нем тремя жребиями, взял его в руки и, встал на середине солеи, так что присутствующим было хорошо видно, что печать и тесьма сохранились неприкосновенными. Приняв в руки ножницы, митрополит Владимир разрезал тесьму и поднял крышку с ковчежца. Старец-затворник Зосимовой пустыни иеромонах Алексий, во время молебна ставший в мантии пред чудотворною иконой Богоматери, принял благословение митрополита, трижды осенил себя крестным знамением, вынул из ковчежца один жребий и вручил его митрополиту Владимиру. Митрополит Владимир предъявил нам жребий и огласил пред лицом епископов, клира и народа имя избранного в Патриархи – митрополита Московского и Коломенского Тихона» [3, т. 2, с. 601–602].

Узнав о избрании Патриарха, все присутствующие в храме единодушно воскликнули: «Аксиос! Аксиос!» Хор вместе с народом запел торжественный гимн «Тебе Бога хвалим». По отпусте протодиакон Успенского собора Константин Розов, знаменитый на всю Россию своим могучим басом, возгласил многолетие «Господину нашему Высокопреосвященнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Тихону, избранному в Патриархи богоспасаемого града Москвы и всея России». Православный народ, торжествуя радость обретения Первосвятителя, воспел своему и Божиему избраннику «Многая лета» [2, с. 32–33].

В этот же день святитель Тихон совершил литургию в Крестовой церкви Троицкого подворья на Сухаревке. Вместе с ним в подворье в ожидании изъявления Божией воли пребывал и архиепископ Арсений, а владыка Антоний находился на подворье Валаамского монастыря. Для объявления нареченному в Патриархи о его избрании в Троицкое подворье направилось посольство во главе с митрополитами Владимиром, Вениамином и Платоном. По прибытии посольства святитель Тихон совершил молебен, затем митрополит Владимир взошел на амвон и произнес: «Преосвященнейший митрополит Тихон, священный и великий Собор призывает твою святыню на Патриаршество богоспасаемого града Москвы и всея России». Митрополит Тихон ответил: «Понеже священный и великий Собор судил мене, недостойному, быти в такове служении, благодарю, приемлю и нимало вопреки глаголю» [2, с. 33].

Затем святитель Тихон, предчувствуя всю тяжесть выпавшего ему жребия, произнес краткое слово: «Возлюбленные о Христе отцы и братие. Сейчас я изрек по чиноположению слова: «Благодарю, и приемлю, и нимало вопреки глаголю». Конечно, безмерно мое благодарение ко Господу за неизреченную ко мне милость Божию. Велика благодарность и к членам Священного Всероссийского Собора за высокую честь избрания меня в число кандидатов на патриаршество. Но, рассуждая по человеку, могу многое глаголать вопреки настоящему моему избранию. Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: Плач, и стон, и горе — и каковой свиток должен был съесть пророк Иезекииль (см. 2: 10; 3: 1). Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении, и особенно – в настоящую тяжелую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа – пророку Моисею, и мне придется говорить ко Господу: для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка… Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня (Чис. 11: 11–14). Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах российских и предстоит умирание за них во вся дни. А к сим кто доволен, даже и из креплих мене! Но да будет воля Божия! Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал и оно пришло помимо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию. Уповаю, что Господь, призвавший меня, Сам и поможет мне Своею всесильною благодатью нести бремя, возложенное на меня, и соделает его легким бременем. Утешением и ободрением служит для меня и то, что избрание мое совершается не без воли Пречистыя Богородицы. Дважды Она, пришествием Своея честныя Иконы Владимирския, в храме Христа Спасителя присутствует при моем избрании; в настоящий раз самый жребий взят от Чудотворного Ея образа. И я как бы становлюсь под честным Ея омофором. Да прострет же Она – Многомощная – и мне, слабому, руку Своея помощи и да избавит и град сей, и всю страну Российскую от всякая нужды и печали» [2, с. 33–34]. Как оказалось впоследствии, слова святителя Тихона были пророческими.

Интронизация Патриарха была назначена на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. В преддверии этого события святитель Тихон 7 ноября поехал в Троице-Сергиеву Лавру, дабы там, в строгом посте и молитвах у мощей Преподобного Сергия, подготовиться к первосвятительскому служению.

А в это время в столице Специальная комиссия во главе с архиепископом Кишиневским Анастасием срочно разрабатывали порядок интронизации Патриарха. Для этого не годились древнерусские чины – ни дониконовский (потому что поставление совершалось тогда через новую епископскую хиротонию Патриарха, что догматически недопустимо), ни послениконовский, с вручением Патриарху жезла святого Петра из рук государя. Профессор И. И. Соколов прочитал доклад, в котором он по творениям святителя Симеона Солунского восстановил древний чин настолования Константинопольского Патриарха. Он и стал основой нового чинопоследования. Недостающие в византийском чине молитвы, приближающиеся к чину хиротесии и уместные при обручении Первосвятителя с престолом и паствою, были заимствованы из чинопоследования Александрийской Церкви. Для торжества настолования удалось получить в Оружейной палате жезл святого Петра, рясу священномученика Гермогена, а также крест, мантию, митру и клобук Патриарха Никона.