Свято-Русские Веды. Книга Коляды
Шрифт:
— Вы пылайте, следочки Тарха, вы горите в печке муравленой! И пылай в Дажьбоге
руновиче по Марене душа его светлая! Чтоб не мог Дажьбог жить без душеньки, чтоб не мог * * без меня
I кровь, и в жилы, и в печень! Чтоб казалась <{| ему Маренушка милей матери, отца-батюшки и роднее Рода небесного!
Будьте крепче булата, слова мои! Ключ к словам моим в небесах, а замок в морской глубине, проглотила замок этот рыба-кит. Рыбу-кит не добыть и замок не открыть! А кто рыбу добудет, замок отопрёт — гром того убьёт и спалит огонь!
А Горыня, Дубыня с Усынею возвращались назад в Царство Тёмное. Растворились вдруг небеса, сокатились колеса златые, золотые колёса — огненные. А на той колеснице огненной сам Перун Громовержец покатывал, златокудрой главою встряхивал, в небо молнии посылая. И поглядывал вниз на Землю. Видит он — Горыня с Дубынею и Усыня идут по дороженьке.
— Где вы были? — спросил Громовик Перун.
— Были мы в гостях на Рипейских горах у Марены Свароговны в тереме. Пили-ели мы, веселились мы, веселился там и твой сын Дажьбог!
Тут нахмурился Громовержец, покатил к Дажьбогу Перуничу:
— Мне не нравится, сын, что ты ходишь к Марене! Не прельстился ль ты красотой её? По-хорошему с ней ты сходишься — по-хорошему ль разойдёшься с ней? Не пеняй тогда ты на батюшку, не пеняй на родимую матушку, а пеняй, Дажьбог, на себя самого!
Огорчился Тарх и пошёл к Роси. И спросила Дажьбога матушка:
— Что случилось — скажи, чадо милое?
— Я скажу тебе правду сущую. Изобидел меня мой отец Перун, говорил — будто я у Марены сижу! Я всего заходил-то разочек, посидел у Марены часочек.
— За тебя Перун беспокоился. Та Маренушка
— ведьма ужасная! Не ходи к ней, Дажьбог, в светлый терем, не прельщайся ты красотой её!
Тут сказал Дажьбог слово резкое:
— Ты по роду мне будешь матушка, а по речи її, своей — будто мачеха!
И пошёл он в терем к Маренушке:
— Проведу я с ней ночку тёмную на её кро– ваточке мягкой, а наутро возьму в замужество!
Тут в Дажьбоге кровь разыгралась, и сердечко в груди растревожилось, он расправил плечи широкие. И пошёл Дажьбог сын Перу– нович, подходил к высокому терему. А в тот терем Марены прохода нет.
Тут натягивал сын Перуна лук тугой за те– тивочку шёлковую и стрелял стрелою калёною.
И вошёл сын Перуна к Маренушке.
У Марены — пир и гуляние. У Марены гость с Царства Тёмного: сам Кащей Бессмертный сын Виевич.
И сказал Дажьбогу Кащеюшка:
— Ты почто, Дажьбог, к нам в окно стрелял? Проломил ты окошко косявчато и расшиб стекольчато зеркало!
Тут Дажьбогу досадно стало — вынимал он ^ меч свой булатный, и поднял его над главою:
— Я тебя, Кащей, на куски изрублю!
Тут Марена со смехом говаривала:
— Не пугайся, Кащей, мил сердечный друг! Оберну я Тарха Дажьбога златорогим быстрым
I Оленем!
Тут брала Маренушка чашечку, а в той чашке — водица холодная, колдовала она над чашечкой, выливала она ту чашечку на Дажь– ~ п' бога Тарха Перуновича.
Вдруг не стало в светлице Тарха, вдруг не стало сына Перуна — стал Оленем он златорогим.
Не бежит, не гремит копытами, а калёной стрелою летит Олень. У Оленя копыта серебряные, у Оленя рога — красна золота, в каждой шёрсточке по жемчужинке.
И ходил Олень златорогий по высоким горам, по долинам. И бежал Олень ко речной воде, ко Роси — родной своей матушке, и студил копытом серебряным ту струю речную прозрачную.
Рось тогда Оленю промолвила, накативши на берег волнами:
— Не Олень то в полюшке ходит, в поле то мой сынок родимый — Тарх Дажьбог, Мареной обёрнутый.
И просила она Перуна:
— Громовержец, скажи Марене, чтоб вернула она мне сына, обернула Тархом — Оленя!
Громыхнул Перун в поднебесье:
— Ай же ты, сестрица Марена! Ты зачем Оленем — Златые Рога повернула Тарха Дажьбога? Отпустила его в чисто полюшко? Обрати ты его обратно, а иначе, сестрица Мара, я пущу в тебя громовой стрелой!
Перекинулась Мара Сорокою, полетела в чистое полюшко — там, где ходят в поле олени. Ходят девять простых оленей, а десятый– то — златорогий.
Тут садилась Мара-Сорока на златой рог Тарха Дажьбога, стала Мара Тарху выщёлкивать:
— Ай же ты, Олень златорогий! Не наскучило ль тебе в чистом полюшке? По долам гулять, по горам плутать, по дубравам дремучим, по болотам зыбучим? И не хочешь ли пожениться? Ты со мной тогда сделай заповедь — и возьми Марену в замужество!
— Ай же ты, Марена Свароговна! Обрати ты меня обратно — я согласен с тобой венчаться!
И брала Маренушка чашечку, наполняла её ключевой водой, и брала три щепоточки маленьких из печи, от золы, от Сырой Земли. Посыпала щепоточки в чашечку, говорила над ней колдовские слова — очень странные, очень страшные. И из чаши Тарха обрызнула. И чихнул Олень три разочка — обернулся снова Дажьбогом.