Свято-Русские Веды. Книга Коляды

Асов Александр Игоревич

— Я тебя, Сварог, не послушаю! — отвечал ему Индра яростный.

И сказал тогда Индре Барма:

— Ты уйми-утишь птиц певучих, позакличь зверей всех рыскучих! Прогони и Змея Горыныча!

Не послушал Индра и Барму.

И тогда Сварог вместе с Бармой ко Алатырю обратились:

— Крышний-бог, уйми Индру мощного!

И раздался тут голос Камня:

— Ай ты, Индра сильномогучий! Ты уйми– утишь птиц певучих и закличь зверей всех рыскучих! Прогони и Змея Горыныча!

И склонился Индра пред

Крышним, при– унял он птичек певучих, всех зверей закликал рыскучих, отозвал и Змея Горыныча.

— Ты всех выше, сын Вышня — Крышень!

И сказал Чурилушка Инд ре:

— Будем биться мы о велик заклад. Будем прыгать через Смородину. Речка та Смородина — огненная, и бурлит она, и огнём горит! Перескочит кто — будет жить. Тот же, кто не сумеет, сгорит!

Говорил тут Индра Чурилушке:

— Похвальба твоя — впереди моей. Прыгай ты за реченьку первым!

Чур коня направил чрез реченьку, в полреки же падал в Смородину. Перескакивал Индра речку, и обратно он поворачивал. В полре– ки-то Индра припадывал и Чурилу за кудрыш– ки хватывал. И вытаскивал Индра брата и до Ирия не спускал.

И надвинулся тучей Индра, напустил и громы гремящие, напустил и грозы ливучие.

— Пусть затоплена будет Сварга! Пусть обрушатся Небеса!

И из туч с небывалой мощью потекли на Землю потоки. Нескончаемый падал дождь. Ниспадал, как острые стрелы. Облака низвергали воду, затопляя всю Землю-Матушку. Нет границ меж горами и долами… И задул пронзительный ветер, от которого нет укрытья!

И тогда Корова Земун с дочерями в храме явилась:

— О могучий сын Вышня Крышень! Защити нас от гнева Индры!

И поднял тогда Вышний Крышень над Ирийским садом Алатырь. Всех укрыл горой Алатырской от грозы и ярости Индры. И зашли под защиту Камня все Сварожичи-небожители. И стояли там семь ночей и дней.

И, увидев чудо великое, изумился могучий Индра. Отозвал он тучи от Ирия, приказал дождю прекратиться. И закончилось наводнение — тут же в реках спала вода.

Падал ниц перед Камнем Индра. И корона его померкла.

— Ты всех выше, сын Вышня — Крышень! Ты — есть Сын в Великом Триглаве. Я считал себя всех превыше, но меня Господь образумил…

И восславил бог Барма Крышня:

— Ты — Сын Вышня, могучий Крышень! Матерь ты и Отец Вселенной! Ты Духовный Учитель Мира! Ты — есть Высшее Знание Вед! Ты — есть Камень краеугольный, на котором зиждется Храм!

Ты как Род родил мириад Миров! Ты Творения Мира корень! Ты — Верховный Властитель Вечности! Ты — Правитель Земного Мира!

—

=ь

Расскажи,

Гамаюн, птица вещая, о Чу– риле и о Тарусе, и о Мане с сестрою Маней. Расскажи нам о гневе Бармы!

— Ничего не скрою, что ведаю…

Пел Чурилушка в светлом Ирии:

— Приключалася мне кручинушка от зазнобушки, красной девы, от Тарусушки молодой… По тебе ли, жаль моя, дева, я сердечушком всё страдаю, от тебя ль не сплю тёмной ночью…

Как в горах высоких Ирийских выпала порошица белая. Не одна она — с пересыпочкой.

— Ты нейди, порошица белая, на вечерней, на поздней зорюшке! Ты пойди на зорюшке утренней! Занеси все стежки-дороженьки, скрой от Бармы-бога следочки, по которым к Тару– сушке хаживал… По полям поскакивал зайчиком, по приступочкам — горностайчиком. По сеням ходил — добрым молодцем, ко кро– ваточке — полюбовничком…

Как поутру рано-ранёшенько выпала порошица белая. И по снегу тому пушистому то не белый заяц проскакивал, то не сер горностай– чик хаживал, то гулял Чурилушка Дыевич. Он соболею шубкой шумливал, он пуховою шапкой махивал.

И зашёл Чурилушка к Барме. Только Бармы в ту пору не было — улетел за горы Ирий– ские ко великой горе Березани. И детей во тереме не было, вышли в поле они гулять, в светлом Ирии поиграть. Оставалась в тереме Бармы лишь жена его молодая.

То не белая лебедь кычела, то Тарусушка говорила:

— Не соловушка крылышком встряхивал, то мой милый шапочкой махивал. То не пёрышки тронул ветер, то у милого взвились кудри. Ах, удалый Чурилушка Дыевич, ты пожалуй ко мне в светлый терем! Я давно тебя поджидаю!

И брала Чурилу за рученьки, и вела Чури– лушку в терем, говорила ему таковы слова:

— Премладой Чурила сын Дыевич, помешался во мне светлый разум, глядя на красу на Чурилову, на твои-то жёлтые кудри да на перстни твои золочёные.

Повела Чурилушку Дыевича молодая Таруса в спальню и ложила его на перинушку…

Покрывало Ирийский сад белою, пушистой порошицей… Замела она все дороженьки. Одного не сумела скрыть — горя лютого и измены.

Как на горушке Березани поднималась берёза белая — вверх кореньями, вниз ветвями. По корням она корениста, по вершиночке ше– потиста. Зашаталась берёза белая, стала Бар– ме-богу нашёптывать:

— Как не греть зимой Солнцу Красному, как не греть в ночи Ясну Месяцу, так любить не станет Таруса распостылого мужа Барму! Будет пасмурный день осенний, будут дуть холодные ветры, и сбежит от мужа Таруса ко Чурилушке-полюбовнику.