Святое русское воинство
Шрифт:
Увидев русскую эскадру, турки ожидали нового нападения и увеличили средства своей защиты. На рейде стояли: линейный корабль, фрегат, две вооруженные шантии и пять купеческих судов, но все они подтянулись на мелководье, под самые стены крепости, причем корабль и фрегат для облегчения себя свезли на берег груз и часть орудий, из которых устроены были сильные береговые батареи, защищавшие с обеих сторон вход на рейд; самые же суда на шпрингах обратились бортами ко входу.
29 мая эскадра, имея тихий ветер и противное течение, вынуждена была лечь на якорь в 9 часов вечера, не в дальнем расстоянии от Анапской бухты; на другой день, по прочищении густого тумана, продолжавшегося до 10 часов утра, суда наши снова старались приблизиться
В это самое время турецкие корабль и фрегат спешили еще более подвинуться под самые стены крепости. Видя безуспешность лавирования, адмирал приказал эскадре, в 8 часу вечера, бросить якорь на глубине 9 саженей и послать гребные суда для промера. Неприятельский кирлангич старался выстрелами своими не допустить их до этого, но вынужден был удалиться; сделанный же промер удостоверил, что мелководье простиралось на большее расстояние от анапского берега в море.
Затрудняемая таким образом местностью, маловетриями и течениями, эскадра начала тянуться завозами и к полуночи придвинулась на возможно близкое расстояние к крепости и судам, открыв по ним сильную пальбу ядрами, бомбами и брандскугелями и продолжая ее до рассвета 1 июня, после чего оттянулась далее, на прежнее место.
Турецкие батареи отвечали с большой живостью, но не делали вреда; корабль же их и фрегат, для укрытия себя в темноте, вовсе не палили. Брандскугели и бомбы, бросаемые с судов наших, разрываясь на батареях, делали большее опустошение, и пожары, показавшиеся в нескольких местах, доказывали, что ночное нападение это произведено было не без успеха; смятение и тревога в городе были общие и повсеместные. Не видя, однако, возможности нанести неприятельским судам решительного поражения, потому что «к истреблению оных недоставало одного или двух бомбардирских судов, брандеров и надобились также два или три гребные судна с большими пушками», адмирал вынужден был 1 июня оставить Анапский рейд и, согласно с данным ему повелением, 5-го числа благополучно возвратился в Севастополь для соединения с остальной частью флота, находившейся в готовности.
Итак, в продолжение этого трехнедельного плавания, эскадра «обошла всю восточную сторону Анатолии и берега абхазские, от Синопа до Анапы, господствуя сильной рукою при оных», распространила страх и смятение между всеми прибрежными жителями, доставила в Севастополь восемь транспортных судов с пшеницей и сожгла или затопила двенадцать.
Известие об этом нападении заставило турецкий флот поспешить с выходом в море. Потемкин приказал Ушакову немедленно идти навстречу неприятелю: «Возложите твердое упование на Бога, – писал он, – и при случае сразитесь с неприятелем; старайтесь скорее кончить ваше плавание и прийти на показанное место, где я вас осмотрю и усилю судами. Христос с вами! Я молю Его благость, да ниспошлет на вас милость и увенчает успехами». Через несколько дней он опять писал Ушакову: «Молитесь Богу! Он нам поможет; положитесь на Него; ободрите команду и произведите в ней желание к сражению. Милость Божия с вами!»
Ушаков на корабле «Рождество Христово» вышел из Севастополя 2 июля, с флотом из десяти кораблей (пять больших и пять малых), шести фрегатов, одного бомбардирского судна, одного репетичного, 13 крейсерских и двух брандеров; всего 33 судна. Имея все причины ожидать появления турецкого флота со стороны Анапы, он пошел к Еникальскому проливу и расположился
Он имел десять линейных кораблей (в том числе четыре флагманских и четыре «отменной величины»), восемь фрегатов и 36 разных судов, как то: бомбардирских кораблей, шебек, бригантин, шайтанов, лансонов и кирлангичей, под начальством капудан-паши Гуссейна. Флот наш немедленно снялся с якоря и, построившись в линию баталии левого галса, лег на румб ZOtZ, при ветре, сделавшемся от ОNO. Суда его находились в следующем порядке:
2) Корабль 66-пушечный «Мария Магдалина», бригадир-капитан Голенкин.
5) Корабль 66-пушечный «Св. Владимир», капитан Обольянинов.
11) Фрегат 44-пушечный «Св. Иероним», капитан Алексиано.
10) Корабль 46-пушечный [36] «Иоанн Богослов», капитан 1 ранга Кумани.
12) Фрегат 44-пушечный «Покров Св. Богородицы», капитан Ознобишин.
4) Корабль 66-пушечный «Преображение Господне», капитан 2 ранга Саблин.
1) Корабль 84-пушечный «Рождество Христово», под флагом контр-адмирала Ушакова; капитан 2 ранга Ельчанинов.
36
46-пушечные корабли были с большими орудиями. (Прим. автора)
8) Корабль 50-пушечный [37] «Св. Георгий Победоносец», капитан 2 ранга Поскочин.
13) Фрегат 44-пушечный «Кирилл Белозерский», капитан Сарандинаки.
9) Корабль 46-пушечный «Св. Петр Апостол», капитан 2 ранга Заостровский.
7) Корабль 50-пушечный «Св. Александр Невский», капитан 2 ранга Языков.
15) Фрегат 44-пушечный «Амвросий Медиоланский», капитан Нелединский.
3) Корабль 66-пушечный «Св. Павел», капитан 1 ранга Шапилов.
14) Фрегат 44-пушечный «Св. Нестор Преподобный», капитан Шишмарев.
37
50-пушечные корабли построены были на вид фрегатов. (Прим. автора)
16) Фрегат 44-пушечный «Иоанн Воинственник», капитан Баранов.
6) Корабль 50-пушечный «Св. Андрей Первозванный», капитан 1 ранга Вильсон (задним).
В резерве, для подкрепления середины флота, находились мелкие суда и бомбардирский корабль.
17) Репетичное судно «Полоцк», капитан Белли; на траверзе адмиральского корабля.
18) Бомбардирское судно «Св. Иероним», капитан 2 ранга Де Мора.
Крейсерские:
Бригантина «Феникс». «Св. Николай».
«Абельтанг». «Св. Александр».
«Панагия Дусено». «Слава Св. Георгия».
«Карл-Константин». «Красноселье».
«Принцесса Елена». «Панагия Папанди».
Бригантина «Климент Папа Римский» «Панагия Турляни»
«Панагия Апотуменгана» Брандеры №№ 1 и 2.
Капудан-паша, выслав вперед бомбардирские суда, спешил под прикрытием их устроить линию баталии, параллельно русской; фрегаты его составили наветренный дивизион, а мелкие суда держались на ветре у последних. К полудню оба флота достаточно сблизились, и турки показывали нетерпеливое желание сразиться. Первый выстрел сделан был ими и послужил знаком к сражению, которое немедленно началось с обеих сторон.