Святослав Светлый и карта шести чародеев
Шрифт:
– Будем учиться драться, – сообщил отец сыну. – У нас не более пары часов, а затем ты отправишься в академию.
Свят не совсем понял, о чём говорил отец, ибо до школы оставалось не меньше пары недель. Всё же он не стал вдаваться в подробности, а вместо этого встал из-за стола, обозначив тем самым, что готов был учиться. Взрослый эмпат вышел на площадку к сыну. Мальчик встал в стандартную стойку. Ирга же не стал этого делать, и первым нанёс удар – у Свята затрещало в голове, и он упал на колени, схватившись за голову. Боль продлилась не более секунды, а отец был уже рядом и поднимал его с пола. «Забудь про правила,
Передохнув, они опять встали друг напротив друга, и в этот раз Свят опередил отца и ударил первым. На опытном эмпате попытка мальчика показалась соломинкой в стоге сена, и всё же мужчина едва заметно скривился.
– Молодец, ты не так ужасен, как я думал! – похвалил он сына.
Как стоило воспринять его слова, Свят не знал и потому просто кивнул.
– Этот упрёк не тебе, а твоему наставнику, – поспешил оправдаться родитель. – Он абсолютно уверен в том, что тебе не нужна подготовка. Глупости какие-то! Ты ведь пропадёшь без базы в бою!
Несколько часов отец учил сына выстраивать щиты на своём подсознании, чтобы смягчить ментальный удар. Выходило это у мальчика совсем плохо, поскольку для создания щита необходимо было полностью освободиться от мыслей, что мальчику не давалось, в принципе, и он всё чаще пропускал удары отца, которые с каждым разом становились всё болезненнее и болезненнее. Вскоре юноша не выдержал и взмолился о прекращении тренировки. Чародей сдвинул рукав рубашки вверх и посмотрел на циферблат наручных часов.
– Вовремя. Тебе уже пора, – заключил он, опустив руку.
Мужчина свистнул крокодила: тот радостно приполз к нему, высунув из распахнутой пасти длинный язык, и услужливо выставил перед мальчиком ребристую спину. Чародей усадил на неё сына, а тот всё никак не мог понять, в чём же было дело и почему его выгоняли.
– Почему? Я могу остаться хоть ещё ненадолго? – пролепетал парень, а крокодил уже начал медленно переваливаться с лапы на лапу.
– Потом узнаешь, – поспешил ответить мужчина. – С прошедшим Днём рождения тебя, сын.
Он протянул мальчику кое-что, обмотанное в грубую кожаную ткань. И тут чешуйчатый проводник прибавил ход, так что отец больше не смог следовать за ними и только прокричал: «Смотри в небо – Рух привезёт тебя ко мне!».
Отец скрылся за поворотом. Ещё пару минут мальчик всматривался в сгущавшуюся за ними темень, а потом отвернулся и посмотрел вперёд. Тем же путём, каким привёз к хозяину, крокодил довёз его до выхода; и на этот раз Свят запомнил дорогу.
Впереди уже виднелась труба, торчавшая из потолка – по ней- то мальчик и спустился вниз. Подбежав к ней, проводник резко опустил хвост, и Свят скатился по нему вниз. Затем, не дав ему упасть на пол, крокодил взметнул хвост вверх и подбросил мальчика до самого отверстия трубы. Она, издав короткий «плюм», загудела и втянула его в себя.
В считанные секунды Святослав вылетел с другого её конца и заболтал ногами в воздухе. Птица Рух, ожидавшая
В самый последний момент, когда до столкновения оставалось не более пары секунд, птица сгруппировалась в большой кокон, в котором спрятала мальчишку, прикрыв его массивными крыльями. А затем Святослав услышал гулкий удар о землю, такие же гулкие голоса и треск под собой. Кажется, они упали в кусты, что не могло не радовать, ибо могло всё закончиться намного хуже. Но что же творилось снаружи?
– Где он? – услышал Свят звонкий голосок. – И зачем ты, вообще, выстрелил?!
– На него неслась огромная, мать его, птица! – послышался другой голос совсем недалеко.
– Может, мы делом займёмся? – сказал третий.
– Вот пусть сама и ищет, раз такая умная! – раздражённо отозвался второй.
«Да, спасатели из них так себе.…» – подумал Свят, узнав по этим голосам друзей. Он был бы и рад найтись своими силами, да только крылья птицы не позволяли выползти наружу, и мальчик лежал, словно запеленованный младенец.
«Эй, я здесь!» – громко крикнул мальчик, понемногу продолжая отодвигать неподъёмное крыло.
Снаружи всё стихло, а затем ещё ближе, чем раньше, затрещали ветки и зашуршали листья.
– Святушка, это ты там? – спросила его Василиса.
– Угу, – прогундосил он крайне недовольно.
– Держись, мы тебя вытащим, – попытался успокоить его маленький чародейный архитектор.
«Навались!» – скомандовал землевик. Втроём они упали на птицу и кое-как перевернули её на спину. Теперь уж Свят смог откинуть сомкнувшиеся перед ним крылья и вылезти наружу. Наконец он увидел причину своего крушения – крыло Рух было подбитым – насквозь его пронзала толщенная деревянная стрела. Мальчик попытался выдернуть её из крыла, чуть приподняв его над землёй, но она не поддалась.
– И как это понимать? – спросил Свят у друзей. – И зачем вы искали меня? Я ведь пропал не больше, чем на три-четыре часа!
Друзья его недоумённо переглянулись, так что мальчик даже засомневался в своей адекватности. Но не мог же он не заметить, что провёл у отца слишком много времени! Или мог?
– Тебя не было около двух с половиной недель! – сказала ему подруга обвиняющим тоном.
– Этого не может быть! Я ведь только пол дня назад вышел из дома, но не более, – опешил юноша.
– Так или иначе, нам нужно в академию, – перебил Вит начавшую что-то бормотать девушку. – Мы и так пропустили церемонию начала учебного года.
Свят вытаращил глаза и с немым вопросом оглянулся на огромную чашу, которой, к слову, уже и след простыл. Куда она только подевалась? Интересненько….
Виткор вызвал по телефону своего дедушку, сообщив, что находились они в парке «Редвуд», где росла самая высокая в мире секвойя Гиперион, названная в честь одного из атлантов. Геннадий Михайлович пулей добрался до нужного места, использовав городской телепорт. Там ему всё-таки пришлось отстоять в огромной очереди из вредных бабулек, которые в наглую пробивались вперёд с тем, что им нужно было «совсем недалеко, не более, чем на километр».