Святой дьявол - Распутин и женщины
Шрифт:
Почти всегда Распутина можно было застать дома в десять часов утра. Была ли у него перед этим бурная ночь или же до обеда он должен был нанести неотложные визиты, все равно около десяти часов он почти всегда был в своей квартире, ожидая ежедневного звонка из Царского Села.
Если в это время звонил телефон, к аппарату тотчас подбегала Дуня и кричала: "Это номер 646-46", спрашивала сначала недовольным тоном, кто звонит, но узнав, что говорит Царское Село, отвечала уже значительно вежливее и услужливее, что немедленно позовет Григория Ефимовича. После чего громко кричала, чтобы Распутин услышал в рабочем кабинете: "У аппарата Анна Александровна!"
Распутин торопливо подходил к телефону, и были слышны только следовавшие один за другим его короткие вопросы: "Ну, как дела? Ну, что новенького,
От содержания беседы с Анной Вырубовой в значительной степени зависело его настроение на первую половину дня. Кроме того, "разговор в десять часов утра" был очень важен для ожидавших в приемной просителей. Едва только било десять часов, как у старца один за другим начинали появляться полковник Комиссаров, князь Андроников, банкир Рубинштейн, доверенное лицо гофшталмейстера Бурдукова, кроме того, множество политиков, и все надеялись уловить то или иное неосторожное слово в разговоре с Царским Селом.
Такие "гости к десяти часам" оставались обычно всего несколько минут, пока не узнавали все, что считали нужным; затем они уходили, быстро спускались по лестнице и уезжали в автомобилях, чтобы побыстрее сообщить заинтересованным компаньонам содержание разговоров с Григорием Ефимовичем.
Тем временем приемная наполнялась просителями и посетителями, располагавшимися на низких скамьях и креслах. Они терпеливо, часто по нескольку часов, ожидали аудиенции у старца, чтобы, наконец, изложив свою просьбу, уступить место вновь прибывшим. С восьми часов утра и до позднего вечера в приемную Распутина валом валили люди. Случались такие дни, когда посетителей было так много, что некоторые вынуждены были ожидать на лестнице; особенно большой наплыв был в праздники. Дочь Распутина рассказывает, что в такие дни даже на улице было полно народа: "Повсюду стояли автомобили, экипажи, длинные очереди людей более бедных сословий. Тогда жильцы дома насчитывали не одну сотню посетителей".
Общеизвестно, что Распутин был любим при дворе, находился на хорошем счету и вследствие этого оказывал значительное влияние на высших государственных и церковных сановников, и это обстоятельство делало его прямо-таки "всемогущим" в глазах бесчисленных чиновников, офицеров, маклеров и политиков, а также людей, находившихся в конфликте со светской или духовной властью.
Повсюду рассказывали, что Распутин влияет на судьбы страны больше, чем сам царь, потому что он единственный при любых обстоятельствах мог настоять на своем; за это по народному обычаю ему дали прозвище "царь над царем".
Распутину не только приписывалась неограниченная полнота власти, в нем видели святого человека, обладавшего сверхъестественными мистическими способностями. Распространялись удивительные легенды о том, что старец может заглянуть в душу любого, предсказать будущее и вылечить с помощью взгляда или прикосновения руки.
Утверждали, что, подобно Христу, Распутин совершал чудеса. И не только крестьяне, последовавшие за старцем в столицу, твердо верили в его божественную силу; широкие круги петербургского общества также видели в этом простом, неуклюжем крестьянине из Покровского вновь воскресшего Спасителя.
Еще несколько десятилетий назад некоторые петербургские кружки обращались к учению хлыстов и в самых аристократических кругах образовывались так называемые "корабли" чисто сектантского характера. Поэтому Распутин нашел в Петербурге подготовленную благодатную почву для своего появления в качестве Спасителя. Конечно, его слава распространялась тайно, как принято у "хлыстов", и именно эта таинственность придавала ему большую значимость. Мужчины и женщины всех возрастов и сословий, княгини и служанки приходили к отцу Григорию и трепетно ожидали, когда им позволят на коленях вымолить благословение этого бога, ставшего вновь человеком.
* * *
С той же скоростью, как и слухи о божественной силе, распространялась из уст в уста другая тайна, пока о ней не узнали все заинтересованные лица: Распутин всегда готов посредничать в освобождении от военной службы, отмене тюремного заключения, раздаче ценных подарков и денежных сумм. Одновременно стали известны и размеры денежных сумм, цены подарков, с помощью которых можно купить посредничество старца.
Если состоятельные
Когда какой-либо преуспевающий делец вручал ему очень большую сумму денег, Григорий Ефимович едва цедил слова благодарности и обращался с ним высокомерно и надменно, даже грубо; напротив, дары простых людей, пришедших засвидетельствовать свою благодарность старцу за оказанную им помощь какой-нибудь мелочью: бутылкой вина, кругом сыра или иконой Божьей Матери, он принимал с бурной радостью. Часто в таких случаях он звал Дуню, своего секретаря Симановича или дочь Матрену и говорил им:
– Вот видите, какой ценный подарок мне сделал этот милый человек! Поистине настоящий жертвователь!
Распутин умел обходиться с самыми беднейшими с таким безграничным тактом, что они уходили от него бесконечно уверенные, что их дары более всего порадовали святого отца.
Но старец не только охотно просил за бедняков, не требуя при этом у них вознаграждения, ежедневно он также принимал огромное количество просителей, ожидавших от него денег. Они редко разочаровывались в своих надеждах. Григорий Ефимович давал охотно, часто и много, и не было необходимости долго просить его или рассказывать о случившихся бедах. Едва за содействие в какой-нибудь операции или освобождении от воинской повинности он успевал получить пачку банкнот и, не пересчитывая, засунуть в карман брюк, как снова доставал эти купюры и отдавал бедным просителям. Это могла быть мать, хотевшая поехать к своему больному сыну в отдаленную губернию, но не располагавшая для этого достаточной суммой денег; здесь можно было встретить отца, по причине бедности не имевшего возможности послать своих детей в школу; там руку протягивал больной, чтобы получить деньги на врача. Достаточно часто случалось так, что Распутин все, что получил утром от богатых дельцов, в течение дня раздавал просителям, в отличие от тех высоких государственных сановников, которые возмущались продажностью Распутина, но при этом вымогали деньги там, где только было возможно, не жертвуя ни копейки на чужие нужды. При том размере сумм, поступавших к Распутину, оставалось достаточно денег для него самого, принимая во внимание, что помощники и компаньоны по сделкам изрядно обманывали и обкрадывали его, так как Григорий Ефимович, несмотря на крестьянскую хитрость, был в общем наивным и доверчивым человеком и не любил считать. То, что оставалось у него от ежедневных приношений за вычетом кражи и благотворительности, он использовал для собственных нужд или клал в ящик письменного стола, где он копил приданое для дочери Матрены; ее руки просил сын его друга Соловьева, и для старца было делом чести по возможности обеспечить материально молодую пару.
Сам он не умел обращаться с деньгами и спускал их так же легко, как и получал; неоднократно Распутин жаловался, что у него "дырявые руки". Но в общем ему требовалось довольно немного для содержания себя и своей семьи. Его квартира была обставлена скромно и без особой роскоши, и хотя он много пил и ел, это в большинстве случаев оплачивалось подарками друзей и особенно поклонниц. Его жена и дети также жили простой крестьянской жизнью, несмотря на то, что и они часто получали подарки.
При таких обстоятельствах стопка банкнот в ящике стола постоянно росла, и сам Распутин по-детски радовался этому. С наивной гордостью рассказывал он каждому посетителю, как увеличивается приданое его дочери; а в ночь перед смертью он с удовлетворением заметил, что будущий зять не будет разочарован приданым.