Святой Грааль
Шрифт:
Сзади нервно зацокали копыта, угрюмые телохранители в страхе подали коней к двери, но створки были плотно заперты. Маг, игнорируя угрозы невежественного рыцаря, набрал в грудь воздуха, вскинул обе руки. Его острый взгляд упал на неподвижного варвара в звериной шкуре. Варвар ответил прямым взглядом, несколько долгих мгновений держали друг друга, сцепившись в невидимой для всех схватке. Маг медленно опустил руки, сказал словно во сне:
— Кто вы? Что вам надо?
Томас услышал от двери, как в один голос ахнули телохранители золотоволосой королевы. Он выпрямился в седле, заявил
— Я рыцарь-крестоносец, что дураку видно по моему плащу. Мой друг — паломник из скифской Руси... а черт, Росской Скифии... Словом, скиф — потомок древних вымерших русов! Калика благородного происхождения. Нам крайне надо узнать, что происходит сейчас в далекой Британии в одном благородном семействе... У нас есть, чем заплатить!
Маг бросил быстрый взгляд на неподвижного варвара из Гипербореи, явно пытаясь понять его странный интерес к далекому семейству в Британии, помолчал, прикидывая возможности и последствия, а ответил коротко и жестоко:
— Вон из моей башни!
Рука Томаса метнулась к мечу, тут же бессильно разжалась. Маг зло щерил мелкие желтые зубы: рассчитал верно, рыцарь не причинит зла безоружному, а северный варвар лишь сопровождает железноголового, но за него не дерется.
— А как же со справедливостью? — сердито потребовал Томас. — Маги разве не живут в этом мире?
Маг небрежно отослал застывших слуг наверх, ответил насмешливо:
— Рабскую работу оставляю рабам. Зло не проходит там, где стою.
— Но не проходит и там, где стоим мы!
Маг смерил его насмешливым взглядом:
— Ты лишь дровосек. Я не занимаюсь дровами.
От самой двери, где топтались на конях хмурые телохранители, один осмелел, робко подал голос:
— О великий и достославный маг! Наш город, блистательную Мерефу, разграбили жестокие враги, варвары пустыни. Разве тебе не лучше, если бы город остался в руках доброй королевы?
Маг грозно сверкнул очами, раздулся, будто намеревался сразить заклятием дерзкого, но перехватил предостерегающий взгляд северного варвара, процедил сквозь зубы:
— Мне все равно, на каких конях привозят дрова: на гнедых или саврасых. Если для вас так важно, изгоните людей пустыни.
Второй телохранитель, он прижимался ухом к воротам, вдруг вскричал:
— С той стороны подъехали варвары! Если сокрушат...
— Ничто на белом свете... — начал маг гордо, но, взглянув на Олега, который совсем недавно открывал эту дверь, осекся.
Томас часто дышал, грудь бурно вздымалась. Он то хватался за рукоять меча, готовый силой заставить мага, человека явно не благородного происхождения, то вспоминал о христианских добродетелях, а маг без оружия, к тому же давно вышел из возраста поединщиков...
Олег прислушался к едва слышным крикам, звону железа:
— Сэр Томас, надо ехать. Мы вернемся! Великий маг все еще думает, что его башня над схваткой. Пусть сперва убедится, что это не так. Будет сговорчивее!
Он подъехал к наружной двери, сунул стебелек травы в щель. Телохранители подобрали поводья и обнажили мечи. Дверь резко распахнулась, варвары, что стучали в железную поверхность, отшатнулись от неожиданности.
Мрачные телохранители вырвались первыми,
— Из города! — крикнул Олег. — А то соберется все проклятое племя!
Врагов было с дюжину, но когда осталось двое, да и те попятились, Олег не дал за ними гоняться, первым послал коня вскачь к восточным воротам. За спиной грохотали копыта двух легких коней и одного тяжелого, телохранители следовали за ними неотрывно, в схватки не ввязывались, Томас угадал — королева велела лишь охранять странных пришельцев.
Как ураган неслись по улице, стаптывая конями мародеров, успевая достать мечами грабителей, перебегающих дорогу. Томас несколько раз пытался остановиться, броситься на защиту обиженных, но то один, то другой телохранители хватали коня под уздцы и тащили вслед за варваром из Гипербореи.
Дорога вывела к высокой стене из белого кирпича. Огромные ворота лежали на земле, зияющий пролом оплетал паутиной огромный паук, еще крупнее того, что сразил Томас. Еще один паук, такой же по размерам, жадно пожирал убитых и раненых — их лежало вокруг пролома десятки: схватка за ворота явно была жестокой.
Три воина в мохнатых шапках переворачивали трупы, держась в недосягаемости от длинных лап, опасливо отпрыгивали, едва вампир бросал высосанный досуха труп и протягивал мохнатые лапы к другому. У обоих мародеров с собой были объемистые мешки, куда бросали украшения, кольца и серьги, кисеты с монетами.
Томас кивнул телохранителям на мародеров:
— Справитесь?.. А мы с сэром каликой перебьем насекомых. С детства не терпел пауков.
Олег сказал сердито:
— Ты не терпел, а я еще и боялся!
Они пустили коней снова в галоп, Томас с верным копьем под рукой ринулся на трупоеда, а Олег подъехал к гиганту, оплетающему провал в городской стене. Паук был размером с раскормленного быка, не считая исполинских лап — каждое с бревно, но эти мохнатые бревна легко изгибались, среди толстой шерсти острые, как ножи, шипы, а на конце каждой из восьми лап зловеще изгибаются длинные когти, похожие на хазарские мечи, разве что слишком загнутые.
На конце огромного мохнатого брюха дергались четыре близко посаженных трубочки, похожих на гусиные шеи, из всех четырех тянулась жидкость, вроде слюны, тут же застывала в тягучий клей, паук тянул двумя лапами, скручивал в единую толстую, как корабельный канат, веревку, суетливо цеплял к каменным плитам, отбегал, натягивая нить, и прицеплял на другой стороне пролома. Липкими на нити были только блестящие капельки — их паук налепил через каждый шаг на паутине. Была бы нить липкая вся, подумал Олег машинально, как считает невежественный народ, паук сам не смог бы бегать, прилип бы!