Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)

Куртц Кэтрин Ирен

– Вашего отца?
– переспросил Камбер.

– Вы знаете его, Камбер!
– заговорил мужчина с силой, которой от него никто не ожидал.
– Вы, дерини, который предал свой народ, чтобы посадить на престол этого тирана, вручили могущество, уж я не знаю как...

Синил побагровел и занес руку над умирающим, но Каллен удержал его.

– Ваше имя, - потребовал Камбер.
– Если суд был неправым, я сделаю все, что в наших силах, чтобы восстановить справедливость. Но я должен знать, кто вы.

Мужчина откашлялся кровью и отвернулся,

прежде чем снова взглянуть на Камбера.

– Моего отца зовут Дотан Эрнский, он был министром при дворе. Та.., та, кто спит позади вас...
– Его голос прервался, когда он отвел взгляд от мертвой дамы, - .она была моей сестрой. О, Господи, как тяжко!

Йорам приподнял его, а Рис снова попытался помочь ему, но мужчина оттолкнул руку, указав дрожащим пальцем на короля.

– Твои вероломные друзья-дерини отлично вышколили тебя, крысиный король! На губах пленника пузырилась кровавая пена.
– Но вот что я тебе скажу: плоды посеянных тобой семян не принесут радости. Я проклинаю каждый твой шаг, каждый вздох! Я проклинаю плоды посеянного тобой, проклинаю все, к чему ты прикасаешься! Пусть все это обратится в прах! Ты...

Такого потока проклятий Синил не мог выдержать. С истошным нечеловеческим криком он вырвался из объятий оторопевшего Каллена; ему во что бы то ни стало надо было вытянуть свободную руку, загрести раскрытой ладонью воздух и стиснуть его в кулаке. Он успел.

Его жертва вздохнула, дернулась и застыла.

Когда Каллен снова схватил Синила, остальные обмерли от ужаса, переводя взгляды с бездыханного тела на короля, а Рис отчаянно пытался найти признаки жизни там, где их не стоило искать. Его глаза видели искаженное лицо Синила, а его зрение открыло даже больше, чем Рису хотелось знать о жизни и мести.

Камбер молча смотрел на короля, с трудом преодолевая ужас и негодование.

– Почему, Синил?
– спросил наконец он.

– Я должен давать объяснения вам? Он был преступником, преступником-дерини!

– Он мог стать пленником, - возразил Камбер.
– Под стражей никто не смог бы причинить вреда.

– Он проклял меня и то, чем я владею!

– Его проклятье всего лишь слова! Разве король должен убивать за слова!

– Это была казнь, а не убийство, - ответил Синил, словно защищаясь. Преступников казнят.

– Преступники должны быть подвергнуты суду!
– произнес Камбер.

– Я сам судил и приговорил его!
– возразил Синил.
– Кроме того, это был не просто мужчина, проклявший меня, это был дерини. Как мне устоять перед силой деринийского проклятья?

– Он уже умирал, - начал было Камбер, менее всего желая продолжать разговор о дерини. Синил тряхнул головой.

– Это несущественно. Вы можете поручиться, что проклятье дерини, особенно посланное умирающим, не причинит вреда?

Камбер хотел заговорить, но Синил снова тряхнул головой.

– Нет, вот и я подумал, нет. О, я знаю, что вы возразите, и понимаю, что мои деринийские познания

скромны. Что я вообще знаю о ваших деринийских способностях? Только то, что вы сочли нужным мне открыть.

– Синил...

– Довольно. Я и без проклятия дерини наказан за то, что оставил своего Господа. Один мой сын уже умер от руки дерини. Стоит только заглянуть в королевскую детскую, посмотреть на несчастных крошек, и вы сразу поймете, что моим бедам нет конца.

Когда он указывал на дверь, все увидели на его левой руке длинный кровавый след пореза, до того скрытый рукавом мантии; он выглядел пугающе. Синил поймал взгляды и безразлично посмотрел на рану.

– Да, господа, ножи преступников иногда достигают цели. К счастью, эта рана легкая.

– Позволим Рису судить об этом, - сказал Камбер, взглядом прося Риса обследовать рану, и приблизился, когда тот взялся за поврежденную руку.

– Синил, возможно, возникли новые обстоятельства. Кто-то изменил или опроверг показания?
– спросил Камбер, стараясь отвлечь короля от разговоров на тему проклятий и от манипуляций Риса.

Синил покачал головой, гнев и высокомерие по-прежнему сверкали в его серых глазах.

– Какое это имеет значение? Я хорошо помню дело. Этот Дотан Эрнский был арестован вместе с Колем Ховеллом и его сообщниками. Коль был казнен. У Дотана, кажется, были смягчающие обстоятельства, поэтому ему назначили новый суд. Таков закон. Я не виноват.

– Он говорил что-то насчет того, что его отец болен, - вмешалась Эвайн. Это так?

– Откуда я знаю?

– Король должен знать, - заметил Каллен. Синил раздраженно развел руками, и Рис поспешил снова поймать рассеченную руку. Глубокая царапина могла зажить и сама собой, но, поколебавшись, Целитель сделал глубокий вдох, всегда предшествующий самоуглублению и уходу в транс.

– Я не могу понять, почему с короной должно прийти всеведение, - зло отозвался Синил.
– Я подвергся нападению двух дерини, был ранен при покушении на мою жизнь, и теперь вы пытаетесь заставить меня испытывать вину из-за того, что я убил одного из них. Это потому, что они дерини, как и вы?

Даже если бы он заранее продумал свою речь (хотя, возможно, так и было), никакое другое заявление не могло бы более возмутить его слушателей. По их лицам ничего нельзя было прочесть, но Рису пришлось прервать подготовку к исцелению, чтобы сообщить своему лицу выражение безразличия.

Гьюэр, единственный человек среди них, не умел скрывать свои чувства и вздрогнул под долгим оценивающим взглядом Синила, которого удостоился каждый из присутствующих.

Используя привилегию Целителя приказывать даже королям в делах лекарских, Рис сменил тональность разговора.

– Сэр, если вы и дальше будете продолжать спор, я не сумею исцелить вас. Присядьте, пожалуйста, к камину, чтобы я мог о вас позаботиться.

Синил остолбенел, ошеломленный дерзостью Целителя, а Камбер положил руку на руку короля.