Святой конунг

Хенриксен Вера

И все-таки в самом чувстве возвращения домой было что-то обнадеживающее — хотя одновременно и разочаровывающее. И она удивлялась, неужели повседневный покой — это и было то, к чему она стремилась в этой жизни? Что если мир и счастье, проблески которых она изредка видела, были недостижимы для нее на земле и

только усиливали ее тоску по небу и по Богу?

И она подумала, что Ингерид из Гьеврана куда ближе к Богу, чем она сама; возможно, ближе, чем Хелена в своей келье.

Ведь чем больше Сигрид думала о Хелене, тем больше она осуждала ее за то, что та покинула своих детей. В течение всего года ее пребывание в Эгга она сама пыталась заниматься детьми Хелены. И она радовалась, видя, как грусть постепенно исчезает в их глазах; теперь дети чувствовали, что о них кто-то заботится.

Сидя на холме, она чувствовала, как ее наполняет тепло при мысли о той любви, которую проявляли к ней дети Хелены после смерти Кальва; эта любовь давала ей новую жизнь.

И в то же время она ощущала тревогу: ей казалось, что она не осмелится начать все с начала, занять свое место в новой жизни, с ее печалями и радостями.

Над фьордом нависали облака; пробивавшиеся сквозь них солнечные лучи падали полосами на поверхность воды — и море отливало золотом, слепило глаза. И далеко вдали, возле пролива Скард, над самой водой лежала голубоватая дымка.

Сигрид мысленно продвигалась через пролив Скард и Трондхеймский фьорд к морю, туда, где в лучах заката сверкала земля обетованная, сверкала и ослепляла своей небесной голубизной. Казалось, вся земная тоска сливается в этой голубизне — тоска по сияющей Вечности.

Ее мысли летели через море, в Торсу, к Сунниве. Там были ее внуки, и она думала, увидит ли она их

когда-нибудь.

Возможно, это случится раньше, чем она думает, решила она вдруг; может быть, король отберет у Тронда Эгга. Но она гнала прочь эти мысли. Так открыто король не мог признать свою измену.

Наверняка она больше никогда не увидит Сунниву и ее детей. Не увидит остров Росс, не увидит моря…

Сидя так, она думала, что ей хотелось бы крепко-накрепко врасти в землю Эгга, словно могучее дерево: менять свой облик от весны к лету, от осени к зиме; тосковать, сомневаться, верить, надеяться, молиться; уходя корнями в землю и протягивая свои ветви к небу, с осыпающейся и распускающейся вновь листвой… И чтобы в ветвях всегда шумел ветер — ветер, приносящий вести с моря.

И мысли ее возвращались к этому снова и снова: земля, тоска, надежда…

Надежда ни милость Бога.

КАРТЫ НОРВЕГИИ XII-XIII вв.

Карта 1. Трёнделаг.

Карта 2. Север Норвегии.