Святой остров
Шрифт:
«Нет уж, это не по мне! – девушка решительно отодвинула бумаги. – Погляжу завтра… А еще лучше пусть потрудятся адвокаты. За что я им, в конце концов, деньги плачу?».
На душе сразу стало легче. Пункт первый из списка дел можно было смело вычеркнуть и приступить к пункту второму. И начать, конечно же… Бетси оглянулась. Ну, хотя бы с той кучи папок и журналов в углу. Еще неделю назад Седрик принес все это добро сюда и с тех пор каждое утро ворчит, что место всему этому «архиву» исключительно на свалке.
На свалке? Почему бы и нет? Но сначала
Мисс МакДугал положила на стол то, что было сверху – стопку старых журналов. Конец тридцатых – сороковые… Ого, это уже нет рухлядь, это антиквариат! Недавно Седрик обнаружил эту подборку в толстой картонной папке на подоконнике в гостевой комнате. Поначалу девушка никак не могла взять в толк, откуда все это взялось, но затем все-таки вспоминала. Эти бесценные реликвии притащил с собой ее дядюшка Арчибальд МакДугал, гостивший в Перте на Рождество. И не просто притащил, дабы камин растопить, а настоятельно потребовал приобщить к семейному архиву.
…Ох, еще и в архиве порядок наводить! Два года не заглядывала!
Элизабет до сих пор содрогалась, вспоминая о жуткой неделе, когда престарелый родственник, похожий на кэрроловского Шалтая-болтая, буквально пытал ее воспоминаниями о своей бурной военной молодости, о службе в Индии (Ну еще бы! МакДугал – и не был в Индии!), а затем в оккупационных частях в Германии. Переслушать все истории дядюшки Арчи было просто невозможно и, более того, опасно для рассудка и жизни. А тут еще эти журналы…
В подборке глянцевого старья на первый взгляд, не было никакой системы. На второй, и на третий взгляд тоже. Просто старые иллюстрированные журналы. Впрочем, не просто – почти на каждой обложке красовалась полуголая фея с зовущим взглядом. Да, почтенный дядюшка Арчи тогда еще не был столь почтенным. Молодой лейтенант (или уже капитан, но тоже молодой) не тратил времени зря…
«Мужчина! Что с него взять?», – философски рассудила Бетси.
Да, какая-то система в этой подборке все-таки просматривалась. Судя по всему, дядюшке Арчи нравились знойные брюнетки с роскошными формами. В одну, танцовщицу кордебалета, он даже влюбился, когда в 1945 году провел, как он изволил выразиться, «три безумных недели отпуска в послевоенном Париже».
«О-ля-ля! – закатывал глаза „Шалтай-болтай“. – „О-ля-ля!“ – это я по-французски. Да. Она говорила только по-французски. Плохо. Да. Но ничего! Не главное. Да! Истинный парадиз! Да. Деньги кончились совсем, и она уехала с каким-то новозеландцем. Да!».
А на этой обложке красотки почему-то нет. Ага! Это же «Тайм» за июнь 1940-го, посвященный приходу к власти Черчилля. Ну конечно! Все старшее поколение МакДугалов буквально благоговело перед памятью великого премьер-министра. Про Черчилля дядюшка был готов рассуждать еще охотнее, чем про кордебалет.
«Если бы в 1947 году сэр Уинстон был у руля, – говаривал он, жадно глотая коллекционный „Мартель“, – „У руля“ – это я выражаюсь фигурально, да. У руля державы, Элизабет! Да! Наша Британия никогда бы не докатилась до такого позора.
Бетси скривилась. Об издохшей в Дели кобыле дядя вспоминал чуть ли не чаще, чем о Великом Уинстоне. Дядина жена подала на развод после того, как полковник однажды ночью назвал ее Хордой. Вначале она подумала, что это имя горничной…
А вот этот журнал вышел… Так-так, 1948 год. На обложке фотография Махатмы Ганди в траурной рамке. Через все лицо индийского борца за независимость рукой не иначе как все того же дядюшки Арчи написано: «Поделом!». Не удивительно, ведь полковник МакДугал считал Ганди своим личным врагом и всегда жалел, что не его рука покарала «эту желтую обезьяну в очках». Ну, с этим ясно. А это кто?
…С обложки старого журнала на Бетси смотрел молодой мужчина лет тридцати. Продолговатое лицо с чуть тяжелой нижней челюстью, высокий лоб с небольшими залысинами, темные волосы, набриолиненные по моде конца тридцатых, зачесаны назад. Тонкие губы, тронутые печальной усмешкой. И глаза – умные, усталые… Странное дело, «журнальный» парень сильно смахивал на… На Хэмфри Богарта, её любимого киноактера! Но ведь это не Богард, хотя и похож, очень похож! Ну-ка, поглядим…
Парня с картинки звали, как выяснилось, Дэмпси Мелоун. Он оказался (надо же такому статься!) не только почти копией Богарда, но и коллегой леди МакДугал, то есть самым настоящим археологом. Именно настоящим, а не ученым занудой, боящимся сделать лишний удар киркой без соответствующего разрешения. Бетси решительно сдула пыль с журнала. Читаем? Читаем!
…В статье, помещенной на четвертой странице, сообщалось, что мистер Мелоун прославился в 1941 г. тем, что во время переворота в Ираке, инспирированного нацистами, сумел эвакуировать наиболее ценные экспонаты из Багдадского археологического музея. Среди спасенных шедевров были сокровища вавилонских царей, полный текст «Песни о Гильгамеше», выполненный не на глиняных, а на золотых табличках, два гигантских серебряных шеду – крылатых быка с человеческими головами, корона ассирийского царя Саргона Древнего…
Девушка мечтательно вздохнула. Корона Саргона Древнего! Найти бы хоть что-то подобное!
Гитлеровцы, как сообщал автор статьи, безуспешно охотились за спрятанными сокровищами. Их особенно интересовали таблички с поэмой о Гильгамеше, ни разу до того не публиковавшиеся и практически не изученные. Что там хотели найти немцы, непонятно, не иначе очередные доказательства своего арийского происхождения. Не удалось. Сокровища по-прежнему (то есть, в том далеком 1948-м) таятся где-то в горах, дожидаясь, пока в Ираке, наконец, нормализуется обстановка и их можно будет возвратить в столичный музей.