Святой остров

Чернецов Андрей

– Нет, не нужна, – резко ответил Миша на чисто русском языке, сразу возненавидев собрата по крови. – Вы что, ослепли? Мы же вышли из гостиницы!

– О, вы говорите по-русски? – восхитился настырный толстяк. – Какая прелесть, никогда бы не подумал. Вам такси не нужно? Или гид?

– Ху из зыс? – удивился Бумба, обращаясь к Мише.

Гурфинкель пожал плечами.

– Крэйзи одессит, – небрежно ответил он.

– За чисто символическую плату, – продолжал Моня Шулкевич, не выпуская рукава Лоуренса, –

я проведу вас по самым живописным местам Одессы: Потёмкинская лестница, знаменитый «Гамбринус», лучшие публичные дома…

«Ага», – Миша задумался.

– Otvali, – грубо ответил Бумба, пихая Моню коленом под зад.

Но наглый одессит ничуть не обиделся.

– Идёмте скорее. У вас с дороги точно пересохло горло. Я знаю, где подают холодное пиво.

Гурфинкель перевёл.

Друзья переглянулись.

– Вертолёта прибудет завтра, – задумчиво изрёк Лоуренс. – Твоя, ваша и моя вполне хватать время немного развлечься.

– Давай, веди нас к пиву, – скомандовал Моне Миша. – И если оно не будет холодным, пеняй на себя.

– Да боже ж мой! – обрадовано воскликнул одессит. – Или Моня не знает, шо такое холодное пиво! Идёмте здесь. Совсем рядом.

Пиво, действительно, было холодным и на редкость вкусным.

Забегаловка, в которую их привёл Моня Шулкевич, называлась «Шаланда Кости», и её мрачные посетители, среди которых преобладали в основном матросы, напоминали массовку к фильму «Остров сокровищ». Физиономии у всех были, как и ожидалось, зверские и перепитые.

Выпив пива, иностранцы ретировались от греха подальше, а наблюдательный Миша Гурфинкель заметил алчный блеск в глазах Мони, когда Перси Лоуренс доставал бумажник полный зелёненьких долларов.

На улице было нечем дышать. Солнце палило так, что слова Бумбы по поводу того, что Украина находится в Новой Гвинее, обретали свой бредовый смысл.

– Ну и куда теперь? – спросил Миша, с завистью глядя на проводника, который, несмотря на свою, мягко говоря, плотную комплекцию, совсем не потел.

«Антиперспирант „Рексона“, – мелькнуло в голове у Гурфинкеля. – Никогда не подводит. Тьфу ты, что за бред?»

– Пожалуй, – сказал Моня Шулкевич, по хозяйски заложив руки за спину, – вам не мешало бы посетить Одесский Привоз.

– Привоз?

– Ну, базар, – пояснил проводник.

– Маркет, – перевёл Миша. – Биг маркет.

– О' кей, – Персиваль с Бумбой кивнули.

Маркет оказался поблизости и был он очень даже «биг». Особенно поражало наличие на рынке шустрых личностей с бегающими глазами, очень сильно напоминающих их гида Моню.

– Шо вас конкретно интересует? – спросил проводник. – Таранка? Помидоры с баклажанами? Брынза? Экстремальная порнография? Наркотики? Или, может быть, собрание сочинений Ленина в пятидесяти пяти томах?

Гурфинкель

недоумённо вытаращился на одессита.

– Не удивляйтесь, – усмехнулся Моня, – мне всякая клиентура попадалась. Скажем, американцы покупают порнографию с крупным рогатым скотом, китайцы – фотографии с Мао, африканцы выкладывают зелёные за собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма, французы ищут редкие издания «Камасутры» под редакцией самого Неру. Здесь нечему удивляться. В Одессе, как в Греции, есть всё.

Гурфинкель с трудом, но всё же перевёл тираду Мони на английский. Друзья ошарашено переглянулись.

– Ni figa sebe, – сказал Бумба.

– О, вы тоже знаете русский? – внезапно скис проводник.

– Спроси, Михаил, – вдруг сказал Лоуренс. – А можно ли у них здесь купить артефакты? Ну, всякие там древние ошметки.

Гурфинкель спросил.

– Ша! – воскликнул Моня. – Шо ж вы сразу не сказали, шо вы интересуетесь археологическими раскопками. Идёмте, мой тесть как раз торгует именно тем, шо вам нужно, его лавка находится в конце вон того ряда. Иностранцы заинтриговано последовали за одесситом.

В конце «вон того ряда» действительно была лавка под неказистой вывеской «Сувениры из Ольвии». Знаменитого профессора Енски при виде данной вывески инфаркт бы хватил прямо на пороге лавки. На то, что тесть Мони лет на пятнадцать моложе его самого внимание обратил один лишь Перси. Впрочем, в Одессе ещё и не такое бывает.

Правый глаз тестя закрывала черная резиновая повязка, позволяя делать предположения, что хозяин лавки, торгующей древностями, одноглазый.

– Зяма! – воскликнул Моня, обнимая тестя. – Я привёл к тебе клиентов.

Хозяин лавки, сверкнув своим единственным глазом, посторонился, пропуская иностранцев в тесное, душное помещение, буквально заваленное всевозможными амфорами, пифосами, лекифами, коробками с монетами, разнообразными фигурками и прочими останками славного прошлого, судя по внешним признакам, греко-римского.

– Ага, – сказал Перси Лоуренс, глаза которого от обилия древностей стали разбегаться. Особенно впечатляла занимающая большую часть помещения трухлявая деревянная колесница с блестящими ножами, торчащими из центра окованных железом колёс.

– Их интересуют артефакты, – пояснил тестю Моня, многозначительно шевеля густыми бровями.

– Откуда именно? – поинтересовался торговец.

– Нет ли у вас чего с острова Змеиный? – осторожно протянул Перси, переходя на совершенно правильную речь.

– С Фидониси, что ли? – переспросил Зяма, задумчиво поскрёбывая небритый подбородок. – Были монеты, пару колец. Но вчера закончились.

– Как, неужели ничего не осталось? – изумился Моня, будто бы он сам являлся ярым коллекционером древностей причем именно с Белого острова.