Святой в миру
Шрифт:
– Боже мой, какое горе... Бедная девочка... я не могу понять, как она заблудилась там. Всё просто ужасно. Рэдклиф говорит, что поделать ничего нельзя. Я послал за Гилфордом. Он опытен, и я надеюсь...
Коркоран в который раз недоуменно переглянулся с Дораном.
– Ледлоу сказал нам, что никакой опасности нет!
Доран просто вопросительно смотрел на Лайонелла Хэммонда.
– Опасности для жизни, мой мальчик, опасности для жизни. Но её лицо...Она упала в ежевичный куст. Щека пропорота почти насквозь, повреждены лоб и губы. Глаза, по счастью, не пострадали. Я жду Гилфорда, как Бога.
Коркоран опустился на диван, вынул трубку и раскурил её. Доран сел рядом. Он опять не замечал
В коридоре послышались странные звуки - надрывного плача, силящегося сдержать боль. Доран поднялся и выглянул из гостиной. Рыдала мисс Стэнтон. К кузине, протиснувшись мимо него, подошёл Коркоран.
– Мы найдём его, Бэрил, около пяти утра рассветёт и...
Он замолчал. Мисс Бэрил, закрыв лицо платком, резко покачала головой. Она захлёбывалась слезами.
– Она была такой красивой! Как же это? А... где Клэмент? Он искал её...
Доран, успевший подойти, услышал последние слова.
– Мы потеряли его, мисс Стэнтон. Он кинулся к топи...
Её плач смолк. Доран снова упал в голубую бездну хрустальных глаз.
– Он... Он на болотах? Сейчас? Он там?
– она бросила лучащийся слезами взгляд в темноту за окном.
– Мы надеемся, что он успел добраться до леса до того, как хлынул дождь. Он знает опасность топи, и переждёт ночь в лесу.
– Доран говорил то, во что хотел верить сам.
– Утром мы найдём его.
Бэрил смотрела на него, не видя.
– И что он увидит, Боже мой...
Доран, до того, как услышал от Коркорана, что влюблён в эту женщину, считал, что она разумна и мила. Сейчас, когда он осознал некоторую долю истины в его словах, взволновался. Но смирил биение сердца и спросил, как пройти к мисс Хэммонд? Бэрил указала на дверь в конце коридора.
Мисс Хэммонд спала. Мистер Рэдклиф использовал лауданум, смесь опиума и алкоголя, иногда называемого опиумным вином. Часто его применяли как снотворное для заглушения боли и как успокоительное средство.
Доран ужаснулся. Лицо мисс Хэммонд было действительно изуродовано - мисс Бэрил нисколько не преувеличивала. Глубокие царапины рассекали лоб и подбородок, щека была закрыта повязками. Дверь распахнулась, и в комнату вошли мистер Эдгар Гилфорд и граф Хэммонд. Все торопливо вышли, понимая, что их присутствие излишне.
– Несчастная словно побывала в когтях дьявола, - проронил Коркоран.
– Помню, кормилица мне говорила, что кусты ежевики имеют какую-то связь с нечистой силой. Но какую, я забыл.
– Наверное,
– О, бедный дьявол тоже, стало быть, поцарапался, - насмешливо бросил Коркоран.
Меж тем светало. Коркоран предложил взять с собой местных уроженцев, простолюдинов, они выносливей. Доран не спорил и вызвал грума Джона Найтли и конюха Родерика Уэста. Коркоран поинтересовался у последнего, как ему удалось найти мисс Хэммонд? Тот, несколько робея от красоты обратившегося к нему джентльмена, заметил, что искал вовсе не её - а не вернувшуюся с пастбища корову Чернуху, и вот случайно заметил на повороте тропинки в колючих кустах ежевики белую косынку мисс Софи, а потом и её саму разглядел - мисс Хэммонд в зелёном платье была. Он испугался - у мисс всё лицо в крови было.
– Как она могла в кустах-то очутиться?
– А там, милорд, тропинка по склону идёт, спуск крутой, поворот у куста резкий - если мисс бежала, и было темно, она могла на бегу влететь в куст.
Доран кивнул. Он так и думал. Глупышка подслушала разговор, пробудивший её от выдуманных грёз и вздорных заблуждений. Когда ей открылась истина - потеряла себя, и просто кинулась бежать от открывшейся истины, бежать без пути и вот - забрела в никуда... Впрочем, мисс Бэрил сказала, что ей и терять-то было нечего. Бедняжка не имела себя. По дороге он тихо обратился к Коркорану, спросив, почему мисс Хэммонд не привлекала его? Тот изумлённо окинул мистера Дорана взглядом сонных глаз, и на лбу его проступила едва заметная морщинка.
– А что же там могло привлечь, помилуйте?
– Вы считаете, что мисс Хэммонд - пустышка?
– Ну, обратного она не доказала. Я часто встречал такого рода существ - их нельзя полюбить, даже если попытаться. В них просто нечего любить. Через час ты исчерпываешь этих людей, просто выпиваешь - и вынужден с тоской смотреть в пустой бокал. Я не способен к иррациональной любви - любви ни за что. Такие, как я, не понимают, чем притягательны сильные страсти пустых людей. Мне жаль их, живущих в суетном волнении и смятении чувств, а они, должно быть, презирают меня за то, что я не знаю тревог и не способен к их дурацким страстям. Но это для меня не повод подражать Стэнтону.
Вчетвером они быстро миновали Лысый Уступ и спустя несколько минут оказались у Чёртовой топи. Ограждения её, хоть и пострадавшие от прошедших дождей, были видны. Следов Стэнтона нигде не было видно, хлипкая болотная тина присасывалась к сапогам, как спрут, ноги увязали по щиколотку.
Люди издревле сторонятся болот. Доран знал, что посреди топи часто вдруг появляется странный звон в ушах, кружится голова, ноги становятся ватными. Необъяснимый страх сковывает и словно парализует душу. Двигаться закованный ужасом и болотной вязью человек уже не может и словно со стороны наблюдает за своей гибелью, пока болотная вода не начнёт заполнять лёгкие...
В нескольких десятках ярдов от топи грум заметил палку с набалдашником из слоновой кости - и Коркоран узнал трость Клэмента. Непонятно было, зачем он выбросил её - если же просто выронил, то это, по меньшей мере, говорило о том, что до леса он добрался. С проклятьями им тоже удалось достичь Бандитского леса. Найтли предложил разойтись и прочесать лес, но Доран воспротивился. Расходиться не следовало. Далеко уйти он не мог, скорее всего, направился к Жабьему болоту - ведь это единственный маршрут, который он знал, когда его сиятельство водил их на пикник в лес. Коркоран выслушал резоны Дорана и молча кивнул. Они, боясь в поисках пропавшего потерять друг друга, громко выкликали имя Стэнтона, шарили глазами по кустам.