Святые бастарды
Шрифт:
– Я ушел гулять, – эта фраза повисла в воздухе, оставшись без ответа. Так бывало почти всегда, и Иво даже удивлялся, если отец вдруг отвечал на какой-то его вопрос или замечание.
Накинув старую, но вполне еще приличную, хоть и слегка коротковатую куртку, парень вышел из дома. Вокруг барака, вросшего в землю почти по окна, зеленели клены, липы и кусты акации. Единственная узкая тропинка петляла так, что, немного отойдя от дома, Иво уже не видел даже признаков своего жилья.
В гости к ним никогда
Когда Иво было одиннадцать, у него впервые появился друг – ну или скорее приятель – заикающийся грузный пацан со странным именем Вальдислав. У него в гостях Иво был уже три раза, и приятель не раз намекал, что было бы неплохо нанести и ответный визит.
Ничего хорошего из этой затеи не вышло – еще на подходе, метров за двести, Вальдислав начал беспокоиться, затем у него скрутило живот, и в гости к другу он так и не зашел, развернувшись и совершенно неожиданно для Иво задав стрекача.
– Ст-трашно у вас т-там, – честно признался он потом. – К-как будт-то в груди лед-дышка, вначале м-маленькая, а потом все больше и больше, и т-терпеть ее вообще нев-возможно!
Вальдислав научил Иво играть в шашки и шахматы, в подкидного дурака и в «морской бой». Это были полгода, в которые Иво смог заглянуть в нормальную, обычную жизнь, посмотреть, как живут другие дети.
Он ел в гостях борщ и картофельное пюре с котлетами, разительно отличавшиеся от того, что давали в школьной столовой или готовил отец. Смотрел телевизор, с удивлением понимая, откуда берутся все те фразы, которыми щеголяли одноклассники – оказывается, почти все они звучали в кино или рекламе.
С Вальдиславом было легко и просто, и поэтому Иво очень огорчился, когда у приятеля начались приступы астмы и его родители переехали ближе к заливу, чтобы иметь возможность каждый день подолгу гулять с сыном на берегу.
Больше друзей у Иво не появлялось. В школе его считали слишком странным, соседей у него не было, ни в какие кружки и секции мальчишка не ходил – как-то так получилось, хотя он и пробовал дважды. На хоккей отец не дал денег, а их там надо было не так уж и мало, а из секции карате Иво выставили на шестом занятии, когда он довел более опытного спарринг-партнера до белого каления и тот едва не убил Иво.
«Он идиот! – кричал партнер, когда его оттаскивали. – Он на кулаки лезет, уклоняться не умеет, сам лезет!»
«У нормального человека должен быть инстинкт самосохранения, – сказал тогда тренер. – А за ненормальных я отвечать не собираюсь».
Тропинка вывела к кладбищенской ограде и мимо нее – к Смоленке, а затем и к мосту через речку. Иво всю жизнь прожил на острове, об этом ему не раз говорили, но разницы с материковой жизнью не было никакой – что ты живешь на
Разве только на ночь летом мосты разводят. Впрочем, мостик через реку Смоленку не разводили никогда, и Иво перешел через него и оказался практически в центре города. Его окружали старинные особняки и доходные дома, четырехэтажный город, та его часть, которую распланировал еще чуть ли не сам Петр Первый, с улицами-линиями, сквериками и дворами-колодцами.
Собираясь перейти через дорогу, Иво заметил мчащийся «Мицубиси» и остановился, едва сойдя с тротуара. Машина проехала сантиметрах в двадцати от парня, резко затормозила, и из нее выскочил невысокий мужик лет сорока в аккуратном костюме-тройке.
– Ты чего под колеса кидаешься? – заорал он. – Жить надоело?
– Я видел, что вы проедете мимо, – спокойно ответил Иво. – Риска не было.
Мужик аж задохнулся от возмущения, но кидаться с кулаками на высокого парня поостерегся, а говорить тут было не о чем. Он нырнул в машину, громко хлопнул дверцей и с места, насилуя двигатель, рванул прочь.
Иво не раз замечал, что его хладнокровию, которое парню, в общем-то, ничего не стоило, удивляются все вокруг.
И когда в школе был пожар и все метались, он спокойно открыл фрамугу и вылез в окно второго этажа, спрыгнул на козырек и оттуда – на асфальт. За ним последовала половина класса, остальные предпочли выскочить за истерично вопящей учительницей в дымный коридор.
И когда перед экскурсией в Эрмитаж со строительных лесов упало ведро, Иво первым заметил его и просто оттеснил стоявших рядом одноклассниц, а через мгновение в полуметре от него всплеснулся темно-зеленый бутон масляной краски.
Были и еще случаи, когда окружающие спрашивали его: «Тебе совсем-совсем не страшно?»
«Совсем», – отвечал Иво поначалу, но после насильственного похода к неврологу исправился и стал говорить:
– Страшно конечно, но я справляюсь.
«Справляться» было совсем несложно. То, что для других мыслилось страшным, а подчас и невозможным, для Иво оказалось естественным. Пройти по краю крыши четырехэтажной школы? Легко. У парапета такая же жесткость и надежность, как и у асфальта внизу. Первым встать за жуткий фрезерный станок в кабинете труда? Не вопрос. У него отличный защитный кожух, а технику безопасности трудовик только что объяснил достаточно внятно и разумно.
Неразговорчивый и бесстрашный, безденежный и не по возрасту спокойный, Иво был загадкой не только для одноклассников, но и для более старших ребят. Но связываться с ним почти никто не решался, только в пятом классе произошел эпизод, когда трое десятиклассников решили выдоить мальчишку. Тогда Иво получил хороший урок – бывают ситуации, когда человек может сам не справиться.
Отец не интересовался, почему у сына разбита губа и заплыл глаз. Почему он стал реже ходить в школу и замкнулся в себе. Но когда Иво попросил помощи, не отказал в ней.