Святые и Убийцы

Фэя Моран

– Захлопнись уже, – раздаётся голос Эфры – темнокожей Охотницы. – Ты слишком громок.

– Не лезь в мои дела, Эфра, – зло шипит Змей ей в ответ.

Я затаиваю дыхание, когда начинают неметь руки, которыми я крепче ухватилась за края кареты. Они стоят и говорят по другую сторону, но я понятия не имею, что буду делать, если они вдруг решат быстро её обойти и наткнутся на меня.

– Дело касается невинных людей. – Голос у Эфры низкий, грубый, с хрипотцой. Она и сама выглядят под стать своему голосу: массивная, сильная, серьёзная. Её волосы заплетены в дреды и собраны в высокий хвост,

а одежда отлично сочетается с яркими жёлтыми глазами и тёмной кожей. – Ты своими криками всех уже достал. Решил, что самый главный тут?

– Брикард дал мне поручение собрать карету как следует. Так что заткнись, ничтожная женщина, и не лезь в мои дела.

Я сжимаю кулаки, когда слышу эту ядовитую фразу. Она, наверное, одна может так сильно разозлить меня.

Мне хочется ударить его кулаком по лицу, чтобы даже зубы отлетели в сторону. Но я держусь, потому что нельзя выдавать своё присутствие.

С самого начала Орден Когтей выступает за равенство. С самого начала в него начали принимать и девушек. Никто никогда не заикался о том, что мы слабее мужчин-Охотников, что мы чего-то не можем. Нас учат наравне, как равных друг другу. Но, конечно, находятся отдельные группы людей, считающие женщин недостойными звания Охотниц. Что само слово «Охотница» звучит глупо и нелепо.

Микаэль – один из таких людей.

Может быть, в первую очередь по этой причине он так стремится доставать меня и так обрадовался, когда сообщал Старейшинам о моей неудаче. Чем меньше женщин, тем лучше…

Я уже и не слышу, что на эти дерзкие слова отвечает Эфра, потому что решаю воспользоваться моментом, влезаю в окошко, осторожно помогая себе руками, и оказываюсь внутри кареты. Я ползу по ящикам с оружием к самому краю, осторожно и бесшумно ступая по деревянному полу. Здесь пахнет деревом и металлом, ароматы которых теснятся мне в ноздри. Я вижу колчаны с несколькими видами стрел, которые аккуратными стопками лежат внутри ящиков, вижу арбалеты с прочными золотыми болтами, жгуты, взрывные клинки и много всего другого.

Голоса снаружи становятся совсем неразборчивыми, когда я прижимаюсь к полу и замираю точно мёртвая, прислушиваясь к каждому шороху, к каждому движению кареты. Слышу шаги в свою сторону: пара Охотников оглядывают оружие лишь мельком, перекидываются парой слов, сообщают Микаэлю, что всё готово.

И наконец закрывают дверцы.

Я остаюсь в темноте наедине с судорожно бьющимся в предвкушении сердцем в своей груди.

Неожиданный гость

Я, вероятно, превратилась в статую, потому что ни мои ноги, ни мои руки не выдавали движения, пока карета мчалась по дороге вперёд. До меня лишь моментами доносились голоса кричащих снаружи Охотников, ржание лошадей и хлопанье крыльев макартов над головой.

А сердце почти и не билось в груди.

Я даже называла себя дурой, ведь это такой отчаянный и глупый поступок – отправляться

с лучшими Охотниками в путешествие в саму Каильту за выяснением всей правды. Я могу погибнуть ещё по дороге. Надеюсь, Мистлок меня простит.

Я не считаю, какое расстояние мы уже преодолели. Вместо этого всего я лишь считаю сколько раз моя рука случайно билась о стенку или сколько вдохов я успела сделать за этот промежуток времени.

А мы всё мчимся и мчимся вперёд.

Когда мы прибудем в Каильту, когда дверцы кареты откроют прямо перед лицом короля посреди королевского двора, в тот самый момент, когда множество глаз будут устремлены в мою сторону… Что я тогда предприму? Как не ударю в грязь лицом? Что скажу всем этим людям и Брикарду, когда это произойдёт?

Но, наверное, всё-таки теперь я знаю, что сделаю. Выберусь из кареты до того, как меня найдут. Протиснусь сквозь толпу и найду все секреты самостоятельно. Буду действовать самостоятельно.

И только я об этом подумала, как вдруг карета резко подскочила вверх, видно, проехавшись по крупному камню. Я ударяюсь о стенку, к которой стараюсь прижиматься, и звук удара получается достаточно громкий.

У меня едва не останавливается сердце от паники.

Проходит почти вечность. Тяготящая, тревожная, опасная…

Карета вдруг останавливается.

Я прижимаюсь к стенке сильнее, стараюсь зайти за огромный ящик с оружием, чтобы меня не заметили. Вечно размышляю: какие же глупые у меня были надежды. Кого я обманываю? Меня ведь рано или поздно всё равно найдут. Я не смогу выдавать себя за кого-то другого, не смогу выйти незамеченной.

– Я проверю, всё ли в порядке, – говорит Микаэль, открывая дверцу. – Какой криворукий идиот расфасовывал оружие?! Если хоть одна вещь отсюда пострадает…

Я тут же жалею о том, что не умею становиться невидимой. Это мне очень помогло бы прямо сейчас. Однако приходится лишь задержать дыхание и смотреть из тёмного угла на то, как Микаэль залезает в карету. Почему именно он? Почему именно он первым должен был меня найти?

– Иди обратно, – раздаётся уже другой голос.

Я вижу, как в карету заглядывает Керан.

Микаэль поворачивается к нему, не дойдя даже и до середины салона кареты.

– Чего тебе? – раздражённо бросает он.

– Отец велел тебе следить за лошадьми, – спокойно отвечает Керан. – Осмотром я займусь сам. Иди.

Я прямо-таки чувствую, насколько Змею не терпится отпихнуть парня в сторону. Может, даже пару раз ударить. Ведь как заманчиво звучит – ударить самого Керана Атталя, сына одного из Лидеров Ордена Когтей с территории Двора Месяца! О нём бы долго говорили после подобного поступка.

Но также Змею известно хладнокровие Керана. Может, он и выглядит как добряк, когда общается со мной или со своим младшим братом, но… Керан очень хладнокровен, когда дело касается серьёзных вещей. И он умеет решать проблемы не просто физической силой, он умеет втоптать противника в грязь даже просто словом. Змей это знает и потому никогда не осмелится поднять руку на него.

Микаэль отходит назад. Я радуюсь и паникую одновременно.

– Тогда быстрей, – бросает он, пока уходит обратно к лошадям.