Святые наших дней

Алфеев Иларион

1970-е гг.

Внутри лавры атмосфера была совершенно иной, чем в городе. Здесь было красиво, чисто, ухоженно. Вся жизнь лавры подчинялась ритму богослужений. Рано утром совершался братский молебен у мощей преподобного Сергия в Троицком соборе, потом богослужение продолжалось в Трапезном или ином храме. А после богослужения, часов с восьми-девяти утра начинал принимать посетителей духовник лавры архимандрит Кирилл.

Чтобы попасть к нему, надо было прийти затемно. Обычно еще во время братского молебна у ворот, ведущих на территорию, где проживали монахи, начинала собираться толпа, которую потом запускали внутрь. Люди проходили

в небольшую прихожую, заваленную коробками с одеждой и продуктами. Там могло одновременно находиться до двадцати человек: кто-то сидел, кто-то стоял. Ожидание иногда длилось долгие часы, так как с каждым батюшка беседовал не спеша. Однажды (это было 29 октября 1982 года) мы с мамой прождали там десять часов, прежде чем смогли увидеть отца Кирилла на двадцать минут.

Из прихожей – ее называли «посылочной», так как там складывали ящики со всякой всячиной (продуктами, одеждой, обувью, церковной утварью) – дверь вела в небольшую келью, сплошь увешанную иконами. Здесь на стульчике сидел отец Кирилл. Он приветливо встречал каждого посетителя, молился вместе с ним, а потом терпеливо его выслушивал. Отвечая на вопросы, он обычно был очень немногословен. Часто прямо во время беседы углублялся в молитву, а советы давал простые и незатейливые.

Троице-Сергиева лавра.

1970-е гг.

У него был удивительный взгляд: простой, прямой, мягкий, добрый и кроткий. Весь его иконописный облик свидетельствовал о постоянном присутствии в нем Христа.

Мне было лет двенадцать или тринадцать, когда я впервые увидел отца Кирилла. Мы с мамой приехали к нему не потому, что были какие-то проблемы, требовавшие решения, а просто чтобы увидеть святого человека.

Игумен Кирилл (Павлов) в своей келье.

Троице-Сергиева лавра

С пятнадцати лет я стал регулярно ездить к нему. Главный вопрос, который меня в то время интересовал, это как подготовиться к монашеству и священству. К тому времени я уже твердо решил для себя, что хочу посвятить жизнь Церкви. И вот отец Кирилл терпеливо своими кроткими советами готовил меня к этому служению.

Он подарил мне мои первые четки и научил по ним молиться. Произносить Иисусову молитву, говорил он, надо полностью: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Стремиться к тому, чтобы произнести большое количество молитв – сто, двести, пятьсот, тысячу – ни в коем случае не следует. «Лучше пять слов сказать умом, чем тьму слов языком», – эти слова апостола Павла он часто напоминал в связи с Иисусовой молитвой. И советовал произносить по десять-пятнадцать молитв, но не спеша, с вниманием.

Он говорил, что во время молитвы нельзя отвлекаться, а надо всегда иметь Спасителя в сердце. Но как можно не отвлекаться от молитвы? Как бороться с посторонними помыслами? К тому времени я уже был достаточно начитан в аскетической литературе. Читал, например, «Метод священной молитвы и внимания» – сочинение, приписываемое Симеону Новому Богослову, а также другие писания из «Добротолюбия» о методе соединения молитвы с дыханием. Там говорится, что при молитве Иисусовой надо сесть на низкий табурет в темном углу, опустить голову и произносить про себя молитву,

часть на вдохе, другую на выдохе, закрыв глаза и направив внимание в сердце.

Отец Кирилл не одобрял этот метод и говорил, что молиться надо просто, не думая о дыхании, а думая о Христе. В молитве, говорил он, не надо искать никаких ощущений, не надо пытаться узреть Божественный Свет, который видел Симеон Новый Богослов, а надо просто беседовать со Христом.

Когда я спрашивал его о молитвенном правиле, он говорил, что нужно утром читать утренние молитвы, а вечером вечерние, но не забывать каждый день читать хотя бы по главе из Апостола и из Евангелия. При этом он всегда напоминал о том, что лучше иметь короткое, но постоянное молитвенное правило, чем длинное, но совершаемое только иногда, под настроение.

Обычно он не отпускал посетителей с пустыми руками. Кто-то уходил от него с иконкой, кто-то с четками, кто-то с книжкой. В наше время всего этого хватает с избытком, а в те времена каждый такой предмет воспринимался как святыня, как драгоценность. И у отца Кирилла на подоконнике всегда лежал запас таких маленьких подарочков, которые он вручал каждому из приходивших. Еще часть подарков извлекалась из сложенных вдоль стены «посылочной» ящиков, коробок, пакетов и мешков.

Игумен Кирилл (Павлов) у мощей прп. Сергия Радонежского.

Фото из архива смотрителя Троицкого собора лавры игумена Корнилия (Мороза)

То, что особенно привлекало к нему, была его способность любить всех людей. Даром бескорыстной и жертвенной любви к ближнему обладают далеко не все священники и духовники. Отец Кирилл в полной мере обладал этим даром, и любовь его изливалась на всех. Никто не уходил от него не утешенным, не умиротворенным, не окрыленным, не получившим новые силы на продолжение жизненного подвига. И это при том, что отец Кирилл никогда не говорил чего-либо экстраординарного или неожиданного.

Поражала его память. Он, например, помнил, о чем шла речь на предыдущей встрече, даже если она состоялась несколько месяцев назад. За эти месяцы через него прошли тысячи людей, но он всех их носил в памяти, потому что для каждого в его сердце было свое место.

Архимандрит Кирилл с паломниками.

1990-е гг.

«Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение». Эти слова преподобного Амвросия Оптинского я впервые услышал от отца Кирилла. Они были созвучны его мирному и кроткому внутреннему устроению, его незлобию и простоте. В то же время он с почтением относился к каждому приходившему и общался с ним как бы на равных, будь то пятнадцатилетний школьник или убеленный сединами старец.

Еще одно редкое качество отличало отца Кирилла от многих: смирение. Оно проявлялось в его взгляде, в его походке, жестах, в том, как он разговаривал с людьми. Господь говорил: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим». Эти слова часто вспоминались при общении с отцом Кириллом. Он был кроток и смирен сердцем, и рядом с ним люди успокаивались, обретали внутренний мир и тишину.