Святые подвижницы Восточной Церкви

Гумилевский Филарет

Св. невесту Феодору, горячо молившуюся, сохранил Господь. Неожиданно ворвались в империю неприятели. Жених послан был с войском и на сражении был убит. Когда получено было известие о том в столице, блаженная дева благодарила Господа за посланную ей свободу; дело произвола человеческого рушилось, Феодора поспешила сесть на корабль и возвратилась в свою любимую обитель. Отдав брачные наряды и подарки в дар обители, приняла она монашество, надела на себя вериги и стала вести жизнь примерно–строгую. Пищей ей был кусок хлеба, и то раз в два–три дня; одежда — суровая власяница, постель — камни, покрытые ветошками. Если бы сказали, что насилие, употребленное Львом для удаления от иноческой жизни, возбудило жаркую ревность к иноческим подвигам в Феодоре, то сказали бы не полную правду. Энергия души раздражается препятствиями; но она же, когда душа не укрепляется благодатью, со временем, в покое, слабеет и пропадает.

Бдите и молитесь, да не внидите в напасти: дух бо бодр, плоть же немощна, говорит Господь. И с лучшими расположениями не спасемся мы без благодати Божией, так же как не спасемся,

если, надеясь на благодать, сами живем праздно, без труда и подвигов. Горячность души сама по себе до того ненадежна, что, если увлекаются ею без рассуждения, может обратиться в холодность ко всему доброму; она только тогда бывает надежной, когда, освещаемая рассуждением, поддерживается понуждением себя к добру и усердной молитвой. Духа не угашайте, учил апостол. Блаж. Феодора, при высокой любви к чистоте девственной, молилась и подвизалась до гроба; молитвы низводили в душу ее благодать, и с благодатью совершала свои подвиги; она удаляла от души нечистое, оскорбляющее благодать. Блаженная кончина ее последовала не позже 755 года.

Св. Анна Вифинская

Отец блаженной Анны был диаконом Влахернской церкви и оставил дочь юной сиротой на руках бабки. Бабка нашла ей супруга, не спрашивая о ее желаниях, тогда как Анна не желала быть в супружестве. Быв замужем, ходила она к дяде своему на Олимп. Строгий подвижник, за исповедание Православия терпевший истязания, пожалел, что юная раба Божия отдана в услуги человеку. При императрице Ирине вызывали твердого исповедника в столицу, чтобы выслушать советы его. Это было, конечно, во время совещаний Вселенского Собора 787 г. об иконах. В это время он виделся с дорогой племянницей и сказал ей: «Будь тверда и мужественна, много скорбей для праведников; знай и то, что у тебя родится дитя, прежде чем умрет твой муж». Предсказание исполнилось.

По смерти мужа, воспитав дитя, блаженная поручила его родственнику, а с другим сиротой усердно молилась то в том, то в другом храме. Олимпийский подвижник снова виделся с нею. Она жаловалась на тяжесть жизни своей. «Не сказал ли я тебе, что много скорбей праведникам, — говорил прозорливый, — надобно терпеть, но дети твои скоро умрут». Исполнилось и это предсказание. Под влиянием такого осязаемого промышления Божия, по указаниям такого опытного и чудного наставника, душа Анны загорелась полной любовью к Господу.

Советники мирские, пожалуй, предлагали совет: почему не выйти вдове в другой раз замуж? Другие готовы были еще умнее советовать — жить, как случится жить. Но могут ли люди дать лучший совет, чем совет Апостола, вдохновенного Богом: блаженнее, если останется так, без другого мужа, говорит он вдове (1 Кор. 7, 40). Тратить силы для пустоты дознанной — умно ли? «Не умно избирать мирщину для той, которой обещали столько радостей п которая вместо радости испытала столько горестей». Не жить ли жизнью обезьянки? Сохрани Бог от того! Это не честь и для совести язычницы, тем более христианки. После земной жизни придется жить вечно: с чем же будем жить там? Для людей и земли жили, надобно пожить для души своей, которая дорога каждому; надобно пожить для Господа Творца и Спасителя нашего. Так думала умная Анна!

Раздав все, что имела, она ходила в храмы и молилась. Потом, встретив доброго инока–старца, приняла иночество. Копроним навел ужас лютостями против инокинь. Благочестивая Ирина старалась успокоить церковь: но мало надеялись на покой будущий, и такое расположение умов оправдалось событиями. С именем инока евнуха Евфимиана Анна скрылась в Вифинском монастыре. Здесь строгая жизнь нового инока была примером для других; евнух был самым усердным тружеником по послушаниям, суровым постником и пламенным молитвенником. Тарасий (784–815 гг.), услыхав о высокой жизни инока Евфимиана, вызвал его в столицу для бесед. Наставления крепкой души привлекали к пей многих; от множества желавших слушать ее оказалась тесной обитель, и Патриарх устроил новый монастырь. Евфимиан стал известен и по дару чудес; но это не защитило его от скорбей. Инок–проповедник народный легко подпал клевете. Ложный инок, оказавшийся впоследствии разбойником, совершив насилие над девушкой, разгласил, что грех сотворен Евфимианом. Евфимиан молчал. Боголюбивая жена, слушая клевету бесстыдного, сказала: «Смотри, брат, не оказался бы евнух, опорочиваемый тобой, святой девственницей, и не пострадать бы тебе за грехи свои». Бессовестный человек и после того делал пакости для святой души. Преподобная терпела, и уличенный злодей повешен был. Так как и известность имени нелегка была для святой, да и стали догадываться о ее поле, то, возвратись в Вифинию, проводила она остальные годы жизни в глубоком уединении. Созревшая для неба, преставилась 29 октября 826 г.

Св. Феоклета

Отчизна праведницы были в провинции Оптиматов, где были города: Никомидия, Еленополь, Пренет, Парфенополь. Родители ее были Константин и Анастасия, христиане искренние; с нежного возраста дочь воспитана была ими в благочестии. Сочетавшись с супругом Захарием, она уговорила его жить с нею как с сестрой. Так она никогда не знала удовольствий брачного ложа и осталась девственницей. Люди периклова века были образованны, очень образованны и в искусствах, и в философии, а гнусная гетера отнимала супруга у супруги и заражала болезнями дорогую юность. Только вера Христова не только защищает супружескую верность,

но и обращает супругов в девственников чистых. Феоклета усердно занималась чтением душеполезных сочинений и особенно священных наставлений о жизни приличной женам. Она твердо заучила желание Апостола, предъявленное женам. Желаю, писал он, чтобы жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценной одеждой, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию (1 Тим. 2, 9–10). Деньги, потраченные другими на наряды, она назначала для лучшего употребления. Средства свои, труды, силы посвящала она преимущественно на пользу ближних: каждый день так или иначе помогала она бедным. Родина ее доставляла ей много случаев к тому. Провинция Оптиматов (вельможей) называлась так в насмешку. Это была страна бедная; «жители ее, — говорит император Константин, — денщики офицеров и высших придворных чиновников, они же погонщики при походах войска, при бедности они грубы». В такой-то стране совершала подвиги милосердия св. Феоклета. «Стыдись, — говорил Квинтилиан, — склоняться пред бедным, а скорее отвращайся от него с презрением». Плавт писал: «Для чего ты даешь подаяние бедному? Твоя помощь только удлиняет страдания его. Он беден? Ну, пусть и пропадает с голоду». Вот как рассуждала философия языческая! Она то от гордости не уделяла бедняку и ласкового взгляда, то при недостатке самоотверженной любви отчаивалась в возможности успешно лечить раны бедного. Как неизмеримо высока пред тем любовь христианская! Оптиматы с их разнородными нуждами находят в ней неисчерпаемый родник утешений! Что нужно для того, чтобы подвиг сострадательной любви был вполне христианским, вполне угодным Господу и потому сильным благодатью? Нужно, чтобы совершался он в духе смирения, без поисков за славою человеческой и без самоуслаждения самолюбивого (Мф. 6, 2); нужно, чтобы совершался он веселой душой, с радостью (2 Кор. 9, 7; Рим. 12, 8; Мк. 12, 42); нужно, чтобы не ослабляли его ни неблагодарность человеческая, подчас и грубая, ни собственное желание покоя (Гал. 6, 9; Фес. 3, 13). Так подвизалась Феоклета. Она не утомлялась трудами служения другим, не оскорблялась непризнательностыо людской; каждому помогала с любовью и радостью; не дозволяла себе и тешиться своими делами, славя за все Господа и твердо помня о своей греховности. И вот она была неистощимым родником живительных утешений для несчастных оптиматов. Подвигами самоотверженной любви она настолько возвысилась в жизни духовной, что, когда приблизилось время кончины ее, пригласив знакомых, объявила о дне смерти своей и частных обстоятельствах ее будущих. По смерти ее мощи прославились множеством чудес, к утешению страждущих. Подвиги догробного милосердия ее совершались при императоре Феофиле, и потому кончину ее надобно отнести к 840 г.

VI. ПОДВИЖНИЦЫ КОНСТАНТИНОПОЛЯ И ЭЛЛАДЫ

Свв. Олимпиада, Кандида и Геласия

Дивная Олимпиада происходила из аристократической константинопольской фамилии и была очень богата. Отец ее был сенатор Анисий Секунд, а мать — дочь благочестивого Эвлавия, префекта претории при благоверном Константине. Она еще в детском возрасте лишилась родителей. Потому опека над ее имениями поручена была дяде ее Прокопию, а воспитанием ее занималась Феодосия, тетка св. Амфилохия и св. Григория Назианского, умная и добродетельная, которой поручена она была еще отцом.

Так как она была богата и учена, то руки ее искали многие, и еще юной обручена она была с Небридием, префектом столицы. Прекрасные стихи присланы были (в 384 г.) дивным святителем Григорием в подарок Олимпиаде, вступающей в брак. Но спустя 20 месяцев после обручения Небридий умер, Олимпиада осталась вдовой и вместе девой. Многие после того искали руки Олимпиады. Сам имп. Феодосий Великий предлагал ей выйти за Елпидия, молодого аристократа–испанца, родственника царского. Но она отклонила предложение. «Если бы Господь хотел, чтобы была я супругой, то не взял бы у меня Небридия», — отвечала она. Феодосий повторил свое предложение, но также услышал отказ. Император оскорбился и, отправляясь на войну с Максимом (388 г.), приказал префекту столицы взять в опеку имение ее до 30–летнего возраста ее. Префект, услуживая Елпидию, поступал оскорбительно с Олимпиадой: ей запретили посещать епископов, не пускали ее и в храм Божий, лишь бы вынудить ее к браку. Олимпиада переносила все благодушно. Она желала даже более стеснить себя. Она писала императору: «Государь! Ты оказал мне милость, которая достойна не только государя, но и епископа; опекой над имениями освобождена я от многих забот. Для большего счастья моего благоволи повелеть, чтобы роздано было все церквам и нищим. Издавна боюсь я наклонностей суетности, которые при раздаче имений так легко возникают. Временные блага, пожалуй, могли бы оторвать сердце мое от истинных благ, духовных и вечных». Феодосий жил тогда на Западе, и когда после трехгодичного отсутствия возвратился в столицу, возвратил (в 391 г.) в полное распоряжение ее все имения. «Такая добродетельная и умная девушка лучше нас умеет, как употреблять блага времени», — сказал государь.

Получив свободу по имениям, блаженная Олимпиада расточала средства свои на дела милосердия щедрой рукой. Не было города, ни деревни, ни пустыни, где бы не пользовались милостями знаменитой Олимпиады. Она доставляла приношения церквам, монастырям, кафедрам, странноприимным домам, темницам, местам ссылки. Не сосчитать тех невольников, которым она даровала свободу платой денег господам их. Св. Златоуст сравнивал милосердие ее с обильной рекой, которая несет воды свои до самых границ земли и обогащает море. И он же убеждал ее, а она смиренно слушалась, ограничивать щедрость свою, измерять ее не просьбами, а нуждами.