Святые Спасения

Гамильтон Питер Ф.

Оба аспекта с волнением наблюдали за кораблями комплексов и аппаратами, устанавливающими проводники экзотической энергии на корпусах всех захваченных кораблей оликсов. Одновременно немалая доля ее внимания была сосредоточена на продвижении нейтронной звезды. Звезда находилась теперь всего в часе от короны. Широкие пылевые реки туманности втекали в нее, вспыхивая солнечными протуберанцами, ныряя в небытие черного горизонта. Впечатляющее, но зловещее зрелище.

— Не слишком быстро?

— Все идет по графику, — спокойно ответил Иммануээль.

—

При условии, что ничего не сорвется. Не попадись в ловушку самонадеянности. Мы не оликсы. Нам нужно уходить немедля; можно закончить крепить проводники и попозже.

— Хорошо. Мы признаем твою точку зрения, создатель.

Ирелла не совсем поняла, что из этого следует. Иммануээль обращался к ней так только во время официальных речей.

— Я тебя чем–то обидела?

— Нет. К мнению создателя всегда нужно относиться с уважением — особенно если ты решила усовершенствоваться.

— Это не вполне усовершенствование. К такому я не готова.

— Понимаю. Я помню, как начинал процесс. Он требует значительной ментальной перенастройки.

— Да.

— Сейчас мы размещаем порталы.

Ирелла сосредоточила большинство аспектов на поступающей от армады информации. Еще одно преимущество того, что тебя много, — вполне можно оценить общую картину.

Вдалеке виднелся терминал червоточины, окруженный более чем тысячей ударных крейсеров комплексов. Преследователи, корабли Решения, сильно отстали. Большинство из них, кажется, даже снизили скорость. Точно сказать было трудно; миллиарды сенсорных «листьев», разбросанных червоточиной, только–только зарегистрировали их. Ирелла считала расстояние и удивилась:

— Как долго мы находились в анклаве?

— Вопрос относительный, и правильного ответа на него нет — тем более что полное сознание оликсов управляло временным потоком анклава.

— Конец червоточины находится в трех четвертях светового года отсюда. Мы, верно, проторчали там несколько месяцев.

— Да, но это означает, что ближайшие корабли Решения находятся почти в семи тысячах а. е. за червоточиной. Что дает нам преимущество.

— Определенно.

— Эвакуация начинается.

Перед каждым ковчегом открылись расширяющиеся порталы, залив корабли густым сапфировым светом. Личность Иреллы все еще оперировала нейростратой «Спасения жизни» — хотя и пользовалась огромным количеством защитных процедур и режимов на случай, если единое сознание оставило после себя какие–нибудь вирусы. Она отказалась от попыток активировать гравитонный двигатель. Целые секции его были выведены из эксплуатации, а компоненты загружены в оликсовский эквивалент дезинтеграционных реакторов, готовых к переработке массы. На некоторых кораблях–ковчегах постарше даже не имелось отсеков, где размещался бы двигатель; все они были перепрофилированы на содержание коконов.

Сейчас она могла только обеспечивать поставку энергии в огромные хранилища коконов, поддерживающие жизнь мозга более чем миллиарда человек.

И эта ответственность была ей ненавистна.

Ударный крейсер занял позицию в километре перед кораблем–ковчегом. А сам портал двинулся назад, поглощая «Спасение жизни».

«Я так и не увижу, как упадет нейтронная звезда. Мы будем обгонять свет новой на всем пути до Земли. Жаль. Зрелище, верно, удивительное».

Оставшиеся ударные крейсеры и «Морган» проследовали в портал за «Спасением жизни». Ирелла бросила последний взгляд на изысканные облака туманности, обрамленные тонким голубым ободом. Как только все корабли прошли, Иммануээль деактивировал портал.

Ирелла отрегулировала поступающие с сенсоров «Моргана» данные. Вокруг «Спасения жизни» вырастала корона полыхающей межзвездной пыли: одинокие молекулы сталкивались с защитной границей ударного крейсера и распадались на элементарные частицы. В сотне тысяч километров впереди ждала открытая червоточина.

— Итак, за тобой осталось еще одно решение, — проговорил Иммануээль. — Ты скажешь ему?

Ирелла поднялась; ее изначальное тело и ее новый клон застыли лицом друг к другу.

— Не могу. Он заслуживает той жизни, которую нам обещали. Я не могу отказать ему в этом. Я люблю его.

Двадцатью семью палубами ниже, в одном из грузовых трюмов «Моргана», она собрала все свои аспекты–андроиды. Теперь она оставила их, чувствуя, как они каменеют, отключаются. Иммануээль принял сеть «Моргана», затем она передала ему контроль над «Спасением жизни».

И вот их осталось двое.

Точно у кого–то двоилось в глазах: эти два ее изображения, два ее аспекта были абсолютно идентичны, даже носили одну и ту же одежду.

«Потому что я не могу позволить себе быть с ним честной».

Из всех необъяснимых страхов, порожденных существованием в виде сонма аспектов комплекса, этот был самым острым.

В конце приемной открылся портал. Биофизическое тело Иммануээля прошло сквозь него, резко пригнувшись и дергая хвостом, чтобы сохранить равновесие.

— Мы готовы, — сказал он.

— Спасибо.

Она нежно обняла темное пятнистое тело.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Да. Я должна. Он никогда не поймет. Не простит.

— Он может. Он любит тебя.

— Нет. Я знаю моего Дела. Его война теперь закончена. После всего, что он сделал, после всего, что случилось с ним, я не могу просить его о большем.

— А как насчет тебя? Ты этого заслуживаешь?

— Заслуживаю? Простота тут больше не применима. Я давно уже поняла, что, если ты в состоянии сделать выбор, значит, ты имеешь на это право.

— Ты воистину создатель.

Ирелла в своем настоящем теле расправила плечи и последовала за Иммануээлем в его корабельный центрекс. Разум ее раздвоился и разделился. Шагнув за светящийся край портала, она оглянулась и взмахнула рукой, прощаясь.