Святыня
Шрифт:
– Прежде, чем появились вы, - отвечал он, честно глядя мне в глаза, - у меня было одно увлечение, очень сильное. Я не буду от вас ничего скрывать, если уж бы об этом узнали.
– Я слушаю, - сказала я.
– Дорогая Ида, - продолжал Артур (ты, конечно, понимаешь, я жила в Саундпорте под своим настоящим именем), - сказать вам по правде, это прежнее мое увлечение было исключительно духовного свойства. Хотя эта леди и пробудила во мне глубокое чувство и я считал ее идеалом
– Она была красивая?
– спрашиваю я.
– Она была прекрасна.
– Вы часто ее видели?
– Может быть, раз двенадцать,
– И всегда на расстоянии?
– Всегда на значительном расстоянии.
– И вы любили ее?
– Она казалась мне идеалом красоты, грации и души.
– А этот сувенир, который вы храните как святыню и потихоньку вздыхаете над ним, это что, память о ней?
– Дар, который я сохранил.
– Она вам его прислала?
– Он попал ко мне от нее.
– Но не из ее рук?
– Не совсем из ее рук, но, вообще говоря, прямо ко мне в руки
– Но почему же вы никогда не встречались? Или между вами была слишком большая разница в положении?
– Она вращалась на недоступной для меня высоте, - грустно сказал Артур.
– Но, послушайте, Ида, все это уже в прошлом, неужели вы способны ревновать к прошлому?
– Ревновать?
– воскликнула я.
– Как это вам могло прийти в голову? Никогда я еще так высоко не ставила вас, как теперь, когда я все это узнала.
И так оно и было, Линн, если ты только можешь это понять. Такая идеальная любовь-это была что-то совершенно новое для меня. Я была потрясена... Мне казалось, ничто в мире не может сравниться с этим прекрасным, высоким чувством Ты подумай: человек любит женщину, с которой он никогда не сказал ни слова. Он создал ее образ в своем воображении и свято хранит его в своем сердце. Ах, до чего же это замечательно! Мужчины, с которыми мне приходилось встречаться, пытались купить нас брильянтами, или подпоить нас, или соблазнить прибавкой жалованья, а их идеалы! Ну, что говорить!
Да, после того, что я узнала, Артур еще больше возвысился в моих глазах. Я не могла ревновать его к этому недосягаемому божеству, которому он когда-то поклонялся, ведь он скоро должен был стать моим. Нет, я тоже, как старушка Герли, стала считать его святым, сошедшим на землю.
Сегодня, часов около четырех, за Артуром пришли из деревни: заболел кто-то из его прихожан. Старушка Герли завалилась спать после
Проходя мимо кабинета Артура, я заглянула в дверь, и мне бросилась в глаза связка ключей, торчавшая в ящике его письменного стола: он, по видимому, забыл их. Ну, я думаю, что все мы немножко сродни жене Синей Бороды, ведь правда, Линн? Мне захотелось взглянуть на этот сувенир, который он так тщательно прятал. Не то чтобы я придавала этому какое-то значение, а так просто, из любопытства.
Выдвигая ящик, я невольно пыталась представить себе, что бы это могло быть. Я думала, может быть это засушенная роза, которую она бросила ему с балкона, а может быть, портрет этой леди, вырезанный им из какого-нибудь светского журнала, - ведь она вращалась в самом высшем обществе.
Открыв ящик, я сразу увидела шкатулку из розового дерева, величиной с коробку для мужских воротничков. Я выбрала в связке ключей самый маленький. Он как раз подошел - замок щелкнул, крышка откинулась.
Едва только я взглянула на эту святыню, я тут же бросилась к себе в комнату и стала укладываться. Запихала платья в чемодан, сунула всякую мелочь в саквояж, кое-как наспех пригладила волосы, надела шляпу, а потом вошла в комнату к старухе и дернула ее за ногу. Все время, пока я там жила, я ужасно старалась из-за Артура выражаться как можно более прилично и благопристойно, и это уже вошло у меня в привычку. Но тут с меня сразу все соскочило.
– Хватит вам разводить рулады, - сказала я, - сядьте и слушайте, да не пяльтесь на меня, как на привидение. Я сейчас уезжаю, вот вам мой долг, восемь долларов; за чемоданом я пришлю.
– Я протянула ей деньги.
– Господи боже, мисс Кросби!
– закричала старуха.
– Да что же это такое случилось? А я то думала, что вам здесь так нравится. Вот поди-ка раскуси нынешних молодых женщин. Поначалу кажется одно, а оказывается совсем другое.
– Что правда, то правда, - говорю я, - кое-кто из них оказывается не тем, чем кажется, но вот о мужчинах этого никак нельзя сказать Достаточно знать одного, и они все у вас как на ладони. Вот вам и вся загадка человеческого рода.
Ну, а потом мне посчастливилось попасть на поезд четыре тридцать восемь, который коптел безостановочно, и вот, как видишь, я здесь.
– Но ты же мне не сказала, что было в этой шкатулке, Ли?
– нетерпеливо воскликнула мисс д'Арманд.
– Одна из моих желтых шелковых подвязок, которые я швыряла с ноги в зрительный зал во время моего номера на качелях. А что, там больше ничего не осталось в бутылке, Линн?