Связь без брака – 3. Время разбрасывать камни
Шрифт:
– Слушай, а давай лучше так, – я понизил голос, – ты мне расскажешь, как и на чём зарабатывать при поездке на соревнования? Я вообще полный ноль в этом.
Он задумался, доллары в его руке выглядели уж слишком заманчиво.
– Хорошо, если ты не против, давай встретимся завтра в обед? Погуляем, заодно и расскажу всё, что знаю.
– Договорились, – обрадовался я, – тогда до завтра.
– До встречи, Вань, – он спрятал деньги в карман и покачал головой, прощаясь.
***
Утром я волновался очень сильно, идя после завтрака в свою кофейню. Именно здесь была запланирована наша встреча
– Добрый день, сеньора, – улыбнулся я выбежавшей встретить меня хозяйке.
– Добрый, сеньор Иван, – улыбалась она мне в ответ, – хотела ещё раз поблагодарить вас за подарки. Ваша придумка вручать каждому ребёнку, который посетит мою кофейню вместе с родителями по советскому значку, что вы мне дали, приводит просто толпы посетителей. Мне даже совестно, что я за это просто бесплатно наливаю вам кофе. Может, я начну их продавать, а вам буду отдавать деньги?
– Сеньора Катарина, – улыбнулся я, отмахиваясь словно от пустяка, – ну какие деньги, я же просто от чистого сердца вам решил помочь. Сами же говорили, что из-за открытия сетевого большого магазина неподалёку ваш поток клиентов упал.
Она покивала, помялась немного, затем подошла ко мне и наклонилась, чтобы протереть стол.
– Сеньор Иван, не знаю, важно ли это, но последние три дня за моим кафе наблюдают из соседнего здания два гринго, – тихо сказала она, – я поспрашивала знакомых, они сказали, что это американские туристы, приехавшие на Олимпиаду. Только, по мне, это какие-то странные туристы, которые ни разу не побывали на стадионе.
Её слова холодом пробежали по моей спине, заставив выступить пот, который каплями пробежал вниз, до самого копчика.
Я улыбнулся и так же тихо сказал:
– Спасибо, сеньора Катарина, не нужно, пожалуйста, больше ничего выяснять про них, вдруг это плохие люди?
– Хорошо, сеньор Иван, – она пристально посмотрела на меня, – но вы тоже будьте, пожалуйста, осторожнее.
– Спасибо, – кивнул я, благодаря за предупреждение.
Простившись с ней, я не стал дожидаться агента, с которым тут у меня была намечена встреча, а отправился к себе.
«Что произошло? Я где-то ошибся, его раскрыли, или он предал? – в голове метались панические мысли. – Если бы не сеньора Катарина, представляю, что было бы, если бы меня сфотографировали с ним, а потом в газетах растиражировали нашу встречу. С учётом того, что все и так пишут про меня как про суперсолдата КГБ, подтверждение этого точно вызвало бы сенсацию. Что теперь делать?»
У меня была только инструкция на его неявку на встречу, и ничего о том, что за нами могут следить или что он может предать страну. Моя задача была крайне проста, мне полагалось просто встретиться, проследить, куда он идёт, и, зайдя вместе в квартиру, которую он снял, передать ему четыре колонки цифр.
Задумчиво зайдя в наш дом, я пошёл к главе всей делегации, найдя его готовящимся к поездке на соревнования.
– Товарищ Жилин, – я закрыл за собой дверь и подошёл к нему.
– Да, Добряшов? – он заметил меня, но продолжил укладывать вещи.
– Мне нужна связь с Первым управлением.
Он продолжил собираться, но внезапно замер, распрямившись и оглядевшись, тихо спросил:
– Что ты сказал?
–
– Ты, Добряшов, понимаешь, что говоришь и кому? – на всякий случай решил уточнить он. – И что будут последствия?
Я кивнул.
– Вечером я тебя найду, не пропадай, – бросил он и показал мне рукой на дверь.
Он не сильно меня успокоил своими словами, поэтому я продолжал переживать, но хотя бы Эдвин меня нашёл, и мы пошли гулять по асфальтированной дорожке вдоль зелёных лужаек.
– Что ты хотел узнать? – когда мы отошли достаточно далеко, спросил он меня.
– Что мне покупать в Союзе, чтобы продать за границей, а что везти, наоборот? – задал я ключевой для себя вопрос.
– Странно, конечно, слышать от тебя такое, ведь ты уже был неоднократно за границей, – он покачал головой, – но слухи про тебя ходят разные, так что я не очень-то и удивлён подобному вопросу именно от тебя.
– У тебя какая заработная плата? – спросил он тут же у меня.
– Вообще, сто пятьдесят, но за вычетом массажиста и диетолога остаётся двадцать пять, – выдал я официальную версию.
Барьерист присвистнул и ещё более удивлённо на меня посмотрел.
– Ну ладно, это твоё дело, – махнул он рукой, – в общем, Иван, всё просто. Я получаю сто шестьдесят рублей в месяц и доплату в десять рублей за мастера спорта. Из них плачу тринадцать процентов подоходного налога, шесть процентов налога на бездетность, один процент профсоюзных сборов и полтора процента в комсомол. Посчитаешь, сколько у меня остаётся?
– Мало, – признался я.
– Отлично у тебя с математикой, – улыбнулся он, – да, и на эти деньги мне нужно сыграть свадьбу, купить жене платье, снимать комнату, поскольку квартиру можно ждать бесконечно, и ещё мечтать о машине. И такая ситуация, Иван, у подавляющего количества спортсменов. У футболистов и хоккеистов чуть лучше, всё же эти виды спорта самые популярные, а наша лёгкая атлетика не нужна никому из партийного руководства.
– За медали же платят, – удивился я, – по крайней мере, за золотые точно.
– Да, за чемпионство Европы – пятьсот рублей, – согласился он, – за СССР – хорошо, если двести пятьдесят дадут, и со всего этого налоги, налоги, оставляя на руках не так уж и много.
– Мне гимнастки говорили, у них вообще восемьдесят рублей зарплата, – добавил я.
– Да, у моей жены сто рублей, – кивнул он, – и даже вместе мы, не видясь друг с другом, постоянно разъезжая по соревнованиям и занимая призовые места, не можем накопить себе на машину.
– Как-то печально всё.
– Ещё как, Ваня, – он оглянулся, – разговариваю об этом с тобой, поскольку ты не запятнал себя общением с нашими кураторами. Всё один да один.
Я не стал его разочаровывать, говоря, с кем я общаюсь на самом деле.
– Эдвин, я не буду об этом трепаться, поскольку узнаю для себя, денег не хватает купить даже кроссовки в магазине Adidas.
– Ну так вот, – кивнул он, продолжив, – к чему я всё это так долго подводил, что у нас просто нет другого выхода, кроме как заниматься перепродажей товара, словно торгаши какие-то. Я до Олимпиады был в Мюнхене, занял первое место и получил свои пятьсот рублей. Знаешь, сколько я заработал на перепродаже привезённых вещей?