Связь без брака
Шрифт:
Артём Викторович вскоре пришёл за мной и ещё одним парнем из его подопечных, кто оказывается тоже вышел в финал на 60 метров.
Мы заняли позиции, и я после выстрела с лёгкостью занял первое место. Почти сразу прошли забеги на 100 и 200 метров, которые я также с лёгкостью выиграл у более старших, чем я ребят. Когда забеги завершились, из-под подсобки выкатили пьедестал и началась торжественная часть с награждениями. Тут были барьеристы, и прыгуны в длину, так что пришлось долго ждать, когда я три раза поднимался на
Ребята, с завистью косясь на мои медали, стали переодеваться, а я снял с себя две из трёх и протянул их Лили.
— Ты можешь хранить их у себя, вместе с грамотами?
— Почему? — изумилась она, — ты ведь их честно выиграл! Как можно этого стыдиться?!
Объяснять ей взаимоотношения с директором школы, я точно бы не стал поэтому просто ответил.
— Можешь или нет?
Она вздохнула и приняла у меня всё.
— Как пионеры мы должны помогать друг другу, но я отдам всё тебе по первому же требованию!
— Спасибо, и прости ещё раз, что накричал на тебя.
Она смутилась, но поднявшись, помахала мне рукой, видя, как Артём Викторович зовёт их за собой, поскольку все стали расходиться. Соревнования полностью закончены и подростки, кто радостный, показывая медали и грамоты, кто наоборот огорчённый, стали расходиться по домам, сопровождаемые своими тренерами.
Я же остался ждать, поскольку физрука всё не было и появился спустя два часа, когда начало темнеть, не он, а один из воспитателей.
— Идём, — он показал мне рукой.
— А где Николай Алексеевич?
— Пьяный лежит дома, — неприязненно сообщил он, — меня попросила забрать тебя его жена.
— Я могу и сам добраться, — предложил я ему, показывая медаль и грамоту, — я знаю дорогу.
Он забрал у меня документ, прочитал его и удивлённо посмотрел на меня.
— Ты точно доберёшься? А то мне с тобой идти, потом возвращаться, два часа уйдёт.
— Конечно, я ведь не собираюсь никуда сбегать, — кивнул я головой, — зачем мне это?
Он согласно закивал.
— Хорошо, тогда в школе скажешь, что я довёл тебя до двери.
— Конечно Никанор Филиппович.
Он обрадовался, полез в карман и выудил оттуда белые и жёлтые монеты.
— Держи, купи себе булочку.
Руки я мгновенно подставил и жиденький ручеёк монет различного достоинства перекочевал ко мне. Я мгновенно посчитал, обрадовавшись, что там было пятьдесят пять копеек.
— Спасибо Никанор Филиппович.
— Ну бывай, — он махнул рукой мне в сторону школы, а сам пошёл в другую.
Избавившись от провожатого, я только обрадовался. Деньги жгли карман, а это значило, что можно было зайти в магазин, пока он не закрылся. Сорвавшись с места, я побежал туда, где знал, что продавались спортивные товары. До закрытия оставалось ещё десять
— Тётенька, — жалобно заныл я, показывая ей медаль и грамоту, — продайте майку и шорты, завтра соревнования опять, а у меня всё украли.
Она открыла было рот, отбрить меня, поскольку лень было возиться опять, но медаль спасла положение.
— Ладно, только быстро, — смиловалась надо мной богиня торговли и открыла дверь, пропуская внутрь.
— Спасибо! — я сразу бросился к одежде и с ужасом понял, что денег хватает только на что-то одно.
«Тогда шорты, — решил я, хватая и меряя их прямо на школьные брюки, — побегаю в майке, ничего страшного».
Заодно глянув сколько стоят кеды, я покачал головой и бегом бросился к кассе.
— Ты же майку ещё хотел, — удивилась она, пробивая мне товар.
— Не хватает, — я расстроено развёл руками.
— Как же ты бегать будешь?
— Главное шорты есть, а там что-то придумаю, всё равно спасибо вам! Что помогли!
— Не за что, — отмахнулась она от благодарности.
После дорогостоящей покупки у меня осталось почти семьдесят копеек из которых пятьдесят я отложил Губе, а на двадцать успел урвать сосачек «Дюшес». Конфета расплылась во рту давно забытым сладким вкусом, так что я даже блаженно зажмурился, в интернате конфет не было, изредка лишь давали булочки или же песочные пирожные с джемом между слоями. Но они редко кому доставались из нас, старшаки целыми подносами уносили их себе в крыло, чтобы было с чем пить чай целую неделю, а потом также подносами и выкидывали, когда привозили новые.
В весьма приподнятом настроении я отправился в интернат, вот только чем ближе я к нему подходил, тем быстрее уходила нега и расслабленность, а тело собиралось снова в сжатую пружину. Поскольку свобода закончилась. Время было уже довольно позднее, но вахтёр был предупреждён о моём появлении, так что просто пропустил, и я направился к себе, своим появлением вызвав фурор среди соседей. Во-первых, я разделил между нами поровну конфеты, введя их в священный экстаз этим, и они сразу по три штуки, жадно запихали в рот, во-вторых мои медаль и грамота им тоже понравились, ну и в-третьих мои шорты долго рассматривали и цокали языками.
— Что за шум, а драки нет, — дверь открылась и на пороге появилась неизменная парочка. Настроение окончательно испортилось.
— Ты смотри Губа, они тут конфеты жрут! — изумился Бык, забирая у всех «Дюшес», кроме тех, что были во рту.
— Ты принёс? — семнадцатилетка повернулся ко мне.
— Да, — признал я очевидное.
— Деньги принёс?
Я опустил руку в карман и высыпал пятьдесят копеек на тумбочку, а не в протянутую руку.
— О, можешь же когда хочешь, — удивился он, сгребая всё себе, — следующий раз принесёшь рубль, если ещё и на конфеты хватило.