Связь через Зальцбург
Шрифт:
– Из Цюриха? Вы уверены?
– Я сама сняла трубку. Он оставил сообщшение для моего мужа, чтобы тот перезвонил ему в Цюрих, - её голос задрожал, когда она перевела взгляд на часы.
– Он сказал вам...
– увидев выражение её лица, Мэтисон запнулся, не закончив вопрос.
– Прошу прощения, я... неловко пробормотал он и быстро закончил:
– Всего доброго. Еще раз благодарю вас, миссис Брайант, - он протянул руку, и она ответила на пожатие, пытаясь улыбнуться. Ее пальцы показались ему ледяными.
– Вы уверены, что ничего не забыли?
– окликнул
Очень хотел бы надеяться, подумал Мэтисон, выходя из магазина и вливаясь в поток пешеходов. Это город пешеходов; здесь умеют идти вперед, не теряя времени понапрасну... И тут он снова заметил знакомую пару в альпийских накидках. Эти двое по-прежнему меряли шагами Нойгассе, собираясь по новой обогнуть поворот у Альтмаркт. Мэтисон сделал вид, что не замечает их, но был совершенно уверен, что они растерялись. Что их во мне заинтересовало?
– гадал он. Неужели магазин Брайанта находится под таким плотным наблюдением властей, что каждого, кто туда заглянул, автоматически берут на заметку? И что делает Брайанта такой важной персоной? А может, я немного тронулся умом; возможно, у этих двоих общие дела, или они решили подышать воздухом, обсуждая семейные проблемы? Он остановился и закурил, поглядывая в огромную витрину, демонстрировавшую деревянные поделки, и, улучив момент, оглянулся. Двое не исчезли из виду: в конце улицы они снова повернули, возобновив патрулирование.
Мэтисон пошел своей дорогой, поглядывая на живописные здания шестнадцатого века и переулки, ведущие к берегу реки, где начиналось уличное движение. Теперь он уже не пропустит свой отель. Он снова вспомнил парочку с Нойгассе, но тут же одернул себя. Это не мое дело, резко напомнил он себе. А его дело - немедленно позвонить в Нью-Йорк.
– Что ты от него хотел?
– спросил Иоганн Феликса Заунера, глядя на закрывшуюся за американцем дверь.
– И зачем ты задерживала его, Анна?
– Задерживала?
– Ну, отвечала на его проклятые вопросы.
– Кто-то должен был на них ответить, - её озадачил не американец, а Эрик Йетс. Непонятный страх, неопределенный и тем не менее гнетущий, начал подниматься в её душе.
– Сейчас я приготовлю вам что-нибудь перекусить, сказала она, понизив голос.
– Да уж, пожалуйста, поосновательней. Я просто изголодался. Слушай, Феликс, тебе не кажется, что это был американский шпион? Ты должен был заметить: он глаз не мог отвести от Финстерзее. Оно притягивало его, как магнит. Он...Иоганн заметил, что Анна резко остановилась в дверях и смотрит на него расширенными от страха глазами, - ...вполне может оказаться шпионом, - закончил он отрывисто, понимая, что совершил ошибку: теперь Анна догадывается, что он собирается все выложить Феликсу.
– Вполне возможно, - согласился Феликс.
– Слухи насчет Финстерзее могут привлекать подобную публику, - он пристально смотрел на Анну.
– Какие слухи?
– она усилием воли отвела от него затравленный взгляд.
– Он просто пытался помочь нам. Я знаю. Я это почувствовала.
– Анна и её инстинкты, - шутливо произнес Иоганн.
– Он ей понравился, и она готова ему поверить.
Какие слухи?
– спрашивала
– Моя дорогая, - нравоучительным тоном произнес Феликс, - никогда никому не доверяй, пока не убедишься, что он на твоей стороне.
– Иногда и этого мало, - горько уронила она и медленно вышла в огромный холл, держа в руках большую папку.
– В кого была нацелена эта парфянская стрела?
– поинтересовался Феликс, ради Анны старавшийся поддерживать шутливый тон.
– В меня, - мрачно ответил Иоганн.
– Предполагалось, что тебе ничего неизвестно насчет Финстерзее. Феликс, почему бы тебе не объяснить Анне, кто ты на самом деле...
– Как твоя простуда?
– деловито перебил его Феликс, голос которого совершенно переменился, как только Анна отошла достаточно далеко.
– За последний час у меня не было времени вспоминать о ней. Возможно, тревога - хорошее лечение.
Анна возилась на кухне. Феликс подошел к двери, отделявшей магазин от холла, по забывчивости остававшейся открытой почти все время.
– Я еду в Унтервальд, - тихо сказал он.
– Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы поехать со мной? Только сначала нужно позаботиться об Анне - приставь к ней кого-нибудь из соседей, или давай перевезем её ко мне домой. Ей нельзя оставаться здесь одной. Понимаешь... у меня скверные новости.
Он помедлил. Но Иоганн уже все понял.
– Да, - мягко кивнул Феликс.
– Брайант погиб.
– Когда? Как?
– Его машина соскользнула с дороги около церкви Святого Георга. Я перемолвился парой слов с полицейским участком около Бад-Аузее как раз перед двумя часами. После того, как ты позвонил мне этим утром. Я попросил их не спускать глаз с "фольксвагена" Брайанта и дать мне знать, как только он проедет мимо них. Но он поехал другой дорогой.
– Он был жив, когда его обнаружили?
– Нет. У него сломана шея. Его выбросило из машины, скатившейся по склону. Дверца распахнулась и слетела с петель, когда машина начала переворачиваться; она лежала неподалеку от тела. Это все, что осталось от машины.
– Она сгорела?
– Догорает в той впадине, в которой застряла. Полицейским до сих пор не удалось до неё добраться.
Иоганн почти не слушал.
– Не могу этому поверить, не могу поверить! Соскользнула с дороги? Дик был таким осторожным водителем! И дороги эти он отлично знал... потрясение сменила боль.
– Анна - Господи, как я это ей скажу?
Феликс Заунер промолчал. У каждого свой способ сообщать дурные новости.
– Пока ты поговоришь с Анной, я воспользуюсь телефоном. Американец говорил, где он собирается остановиться?
Его трезвый, рассудительный тон подействовал на Иоганна, как ушат холодной воды. Он уставился на Феликса сердито, но ответил:
– В "Зальцбургер Хоф". Он оставил свою карточку, - Иоганн рассеянно провел рукой по прилавку.
– Бизнес прежде всего?
– горько произнес он, крутанулся на пятках и вышел.