Связанная с драконом. Принц в изгнании
Шрифт:
— Отвечай, — командует дракон.
— Да, мой господин, — говорит кукла.
Мы выдыхаем. Фух, настоящая кукла, а не человек. Я ее еще осматриваю на предмет шрамов и так далее, но их нет.
Но то, как она смотрит на моего дракона — мне не нравится. Да и вообще, у нас есть с ней разница. Я же веду себя как настоящий человек, а она без команды Вэйланда и шагу не может сделать.
Но зато так смотрит, что мне хочется накрыть ее тряпочкой. Особенно когда мы идем спать.
— Чем я могу быть полезной
— Ничем. Вот стой и слушайся команд Риты, — отвечает Вэйланд.
На миг в его глазах мелькает нечто такое. Надеюсь, не то, что она ему понравилась. Я, вообще-то, ревнивая.
Эту куклу мы оставляем в соседней спальне, хотя она прям тянется к Вэйланду. Еще и ложится на кровать, демонстрируя все свои прелести. Еще и выгибается игриво.
— Идем спать, — я выталкиваю мужчину, который замер на входе.
Он бы и рад быть в нашей спальне, но десять шагов никто не отменяет.
— А я тоже так смотрю? — спрашиваю его, когда мы ложимся спать.
— Как “так”? — хмурится он.
— Ну, так – с желанием.
Вэйланд обнимает и смотрит мне в глаза.
— Не так. Сначала вы смотрели со страхом, потом настороженно. А сейчас, — он касается губами моих губ. — Особенно. Мне нравится и моему дракону тоже.
Я начинаю тяжело дышать. Кажется, что во мне подкрутили женщину. Мне хочется еще и больше. Тянусь к мужчине, обнимаю его и закидываю ногу на него. И тут же останавливаюсь.
В голове так и звучит чужой голос:
“Давай, девочка, сделай это”.
Я тут же отодвигаюсь от Вэйланда.
Он тянется за мной, пока я вскакиваю.
— Вэйланд, — я начинаю расхаживать по комнате. — Может, лучше оставить меня в другой комнате? Нельзя же нам вместе быть.
— Так, успокойтесь, — Вэйланд поднимается. — Я понимаю, что все плохо, что нам надо быть вместе.
Меня обнимают, а я чувствую, как по щекам текут слезы.
— Слушайте, ну не бывает безвыходных ситуаций. Ну вы чего? — спрашивает он. — Улыбнитесь. Мне ваша улыбка нравится.
— А вы почему редко улыбаетесь? — я всхлипываю и поднимаю на него глаза.
— Не знаю. Нету повода, — он пожимает плечами.
— Вы такой холодный порой.
— Я ради вас стараюсь быть горячим, — его губы слегка дрожат.
— А почему так? Вы, кстати, не рассказывали о своей семье. Они не нагрянут к нам? — с наигранным ужасом спрашиваю я.
Просто представляю. Он же лорд, крутой мужик. А тут к нему заявляются родственники – и что они видят? Двух кукол. Родственник живет с куклами вместо женщин.
— Нет. Я больше не хочу их видеть.
— Почему?
— Мой отец умер, когда мне было пять лет. В десять лет я должен был обернуться впервые в дракона, — тяжело выдыхает он.
— Мне жаль, — шепчу я. — Это, наверное, очень ужасно.
— Как видите. Если б я мог
— Если бы вы оборачивались, нас бы здесь не было. И проблем тоже. То есть я не говорю, что это плохо. Мне с вами хорошо.Просто были бы другие обстоятельства.
— Я не знаю, какими бы они были. Но вы рядом, и я просто чувствую себя счастливым, — он вновь целует меня.
Тьма подступает, окутывает сознание. Я хочу сопротивляться. Воспроизвожу слова того незнакомца в своей голове, они ускользают.
Я вижу только Вэйланда, его глаза с вертикальными зрачками. От него исходит красноватое свечение. Тянусь к его руке. Он не может ее вырвать. А мне становится жарко.
Так приятно горячо. До дрожи, до невозможности. Его жар втекает в меня.
Кожа мужчины покрывается чешуйками. Кругом все будто полыхает, хотя огня нет. Я чувствую его дракона. Впервые на таком уровне. Впервые так сильно. Но Вэйланд не может мне сопротивляться. Не может забрать руку. Огромная тень накрывает комнату. Она заполняет все собой. Кажется, что вот-вот откуда-то выйдет этот зверь, который рычит в Вэйланде. Войдет в тень и проявится здесь в своей истинной форме. Он просыпается после сна. Ради своей сути, вопреки другим, кто не давал ему проснуться...
Я хочу остановиться, но не могу. Я не хочу ему навредить, но ничего сделать не получается. Что же происходит?
Я вижу, как его лицо кривится, слегка вытягивается. Чешуйки уже проявляются на лице.
— Господин, возьмите меня, — говорит кукла, входя в нашу комнату.
И все прекращается.
Мы отскакиваем друг от друга. Я вся горю. Что же это было? Мои руки краснеют.
— Возьмите меня, — кукла идет к Вэйланду.
— Вэйланд, — вскрикиваю я. — С вами все в порядке?
Боже, если б не эта кукла, то хана дракону была бы. Вэйланд отшатывается от нас и падает на кровать. Его глаза все еще пылают. Но зрачок уже нормальный. Он переводит взгляд то на меня, то на медленно приближающуюся куклу.
Она тараном идет на мужчину. Попутно призывно снимает одежду и выписывает бедрами такие вращения, что мне кажется, будь она живым человеком — точно получила бы вывих тазобедренного сустава.
— Остановись, — говорит Вэйланд.
— Да, господин, — останавливается кукла.
На ней уже остались только корсет и панталоны.
— Вернись в комнату, — командует Вэйланд.
Кукла хлопает ресницами.
— Господин, вы напряжены. Я помогу вам, — она вновь делает шаг к нему.
Мы переглядываемся. Что-то странно: в ее лексиконе вдруг появилось подозрительно много слов.
— Она точно кукла? — хрипло спрашиваю я.
Вэйланд поднимает голову. Что-то меняется… Точно. Больше нет кукольного пятна.
Я касаюсь своей щеки. Если у него пропало, то и у меня тоже?