Связанные Любовью
Шрифт:
— Чего тебе стоит попытаться убить меня.
Я нахмурился.
— Я никогда не убью тебя, Маттео. Ты моя плоть и кровь. Ты знаешь, что я доверяю тебе свою жизнь.
Маттео одарил меня своей акульей ухмылкой.
— Лука, мы оба знаем, что это неправда. Мы убийцы. Мы оба убили бы друг друга, если бы нам дали правильный стимул. А твоя Ария.
Я ничего не сказал, потому что он был прав.
— Если несколько грязных замечаний уже заставят тебя уйти, я знаю, что случится, если я когда-нибудь причиню ей боль.
Мои пальцы сжались на стекле, но
— Ты не причинишь ей вреда, так что это спорный вопрос. А ты мой брат, Маттео. Ты и Ария единственные люди, о которых я забочусь.
Он кивнул, затем напряжение спало, и он наклонился вперед, чтобы ударить меня в плечо.
Я позволил ему и ухмыльнулся.
— Ты знаешь, как нажимать на мои гребаные кнопки.
— Это у меня получается лучше всего, —сказал Маттео, а затем в редкий момент серьезности добавил —Я, вероятно, сделал бы то же самое, если бы ты оскорбил Джианну.
Я вздохнул. Я пытался забыть, что он просил ее руки и что их помолвка должна была состояться через три недели. Это будет полная неразбериха. Все это знали, кроме Маттео. Он все еще верил, что женитьба на стервозной рыжей девчонке будет охуенным приключением. Поездка через адский огонь, без сомнения.
Зазвонил телефон, и я застонал, увидев, что это моя мачеха Нина. Я пытался дозвониться до нее, чтобы сказать, что нам нужна яхта, но она не брала трубку, и теперь, когда она, наконец, перезвонила, я почувствовал, как мое обычное презрение начало проявляться.
Маттео посмотрел на экран и встал.
— Не передавай от меня привет. Я пойду вперед и поприветствую младших боссов и капитанов.
Он посмотрел на себя в зеркало рядом с дверью и пригладил свои темные волосы, прежде чем уйти. Я закатил глаза. Тщеславный ублюдок. Как будто моим солдатам не насрать, что он симпатичный.
Телефон продолжал звонить. Разговаривать с Ниной и весь вечер слушать дядюшек пустая трата времени, когда в постели меня ждет великолепная женщина. Я ответил на звонок.
— Нина.
— Лука, дорогой, ты звонил мне?
Дорогой? Мы оба знали, что любовь между нами не пропадает даром. Я ненавидел ее, как только она вышла замуж за моего отца, когда мне было всего десять. Иногда я почти жалел ее, когда мой отец садист избивал ее, но это прекратилось, когда я увидел, как она вымещает свое раздражение на служанках. Она была вероломным созданием, как и многие женщины в нашем кругу, либо потому, что у них не было другого способа защитить себя, либо потому, что им было скучно. До того, как я узнал Арию, я волновался, что она спрячет уродливую личность за безупречной внешностью, но она была чертовски идеальна внутри и снаружи. И я был чертовски рад, потому что с такой женщиной, как Нина, все закончилось бы плохо.
— Мне нужна отцовская яхта через четыре дня. Если не хочешь возвращаться в Нью-Йорк, тебе придется провести следующие две недели в нашем загородном доме.
— Я путешествую по побережью Сардинии. Ты не можешь подождать моего возвращения, потому что решил, что тебе нужен отпуск, — отрезала
Я был слишком снисходителен к ней после смерти отца три недели назад.
— Ты сделаешь, как я сказал, Нина. Я теперь Капо, и тебе лучше помнить, что я сын своего отца, или ты забыла, на что я способен?
Тишина. Мне не нравилось причинять боль женщинам, но вскоре после того, как она вышла замуж за моего отца, я поймал ее, когда она била Маттео. Мне было всего десять, но я уже был таким же высоким и сильным, как она. Я схватил ее за горло и, возможно, не отпустил бы, если бы в этот момент не вошел отец. Нина увидела в моих глазах, что я убийца. Отец избил ее до полусмерти за то, что она прикасалась к его сыновьям, даже когда он все время пытал Маттео и меня, чтобы сделать нас сильнее. Год спустя я убил своего первого мужчину, а еще через шесть лет переломал горло своей кузине, как хотел переломать горло Нине, когда она ранила моего брата, и она знала это.
— Как ты можешь просить меня вернуться, зная, что я все еще скорблю? — она добавила к своему голосу раздражающую интонацию, как будто была на грани слез,что мы оба знали, это не так.
— Не лги мне, — прошипел я. — Ты ненавидела моего отца так же сильно, как и я. Ты сама хотела его убить, так что не притворяйся, что тебе грустно, что его нет. И не притворяйся, что не позволяешь какому-то шкиперу-малолетке выебать тебе мозги на гребаной яхте отца.
Нина откашлялась. Неужели она думает, что у меня нет связей на Сицилии? Мой двоюродный дедушка был там Капо, и, конечно, один из его людей присматривал за ней вместо меня. Я видел ее фотографии с двадцатилетним шкипером, и то, что они делали на палубе, не было похоже на скорбь. Ей было только за тридцать, с тех пор как ее заставили выйти замуж за моего отца, когда ей было всего девятнадцать, и мне было плевать, если она крутила с кем попало, лишь бы это не доставляло мне проблем.
— И я, Нина, Капо, могу решить, что ты снова должна выйти замуж. В моих рядах достаточно людей с таким же характером, как у моего отца.
У нее перехватило дыхание. Я не собирался выдавать ее замуж за кого-то другого. Как бы я ее ни презирал, она достаточно настрадалась под властью моего отца.
— Ты можешь взять яхту, но я не вернусь в Нью-Йорк, — тихо сказала она.
— Мне все равно, можешь переезжать в Италию, Нина. Я не скучаю по тебе, поверь мне. — прежде чем повесить трубку, я добавил. — И пусть кто-нибудь вычистит каждый дюйм яхты. Я не хочу нигде найти никаких следов твоего гребаного присутствия, понял?
Она ахнула, но я не стал дожидаться ее ответа.
После разговора с Ниной мне нужен был этот гребаный отпуск, но сначала я должен был пережить встречу с младшими боссами семьи, двое из которых были моими дядями, а двое-мужьями моих теток. Я вышел из кабинета и направился к самой последней двери.
Я шагнул внутрь. Все уже собрались вокруг овального деревянного стола. Выражение лица Маттео не предвещало ничего хорошего. Хорошо, что я к ним присоединился, а то бы он кого-нибудь убил.