Связанные Любовью
Шрифт:
— Идти.
Я вытаращила глаза.
— Мне нужно все убрать. Горничные вернутся только завтра.
Глаза Луки прожгли меня насквозь.
— Оставь. — и его голос дрожал от ... ярости? — Просто оставь.
Я развернулась и вышла.
Через несколько дней, когда ко мне присоединилась Джианна, я сидела на диване и читала книгу. Она кивнула на мою книгу.
— Интересная?
Я пожала плечами. У меня были проблемы с фокусировкой на чем-либо. Я прочитала одну и ту же страницу дважды и все еще не знала, что произошло. Она протянула
— Я пробовала печь.
— Ты не умеешь печь?
Джианна была не более талантлива на кухне, чем я. Лили была единственной, кто мог приготовить хоть что-то съедобное, но она провела несколько дней с семьей Ромеро. С другой стороны, Джианна всегда была рядом, как тень.
— Попробуй, — настаивала Джианна.
Я потянулась за одним и нерешительно откусила, но запах теплого теста и шоколада перевернул мой желудок. Подумать только, до беременности я любила шоколад. Я быстро проглотила кусок и положила печенье обратно.
— Ария, ты можешь перестать морить себя голодом? — внезапно прошипела Джианна.
Мои глаза расширились от удивления.
— Я не голодаю, — сказала я. —Ты видишь, как я ем.
— Да, и это не так уж много, а потом я вижу, как ты идешь в туалет. Брось, Дука не стоит того, чтобы из-за него страдать булимией.
Он стоил всего.
— Неужели я так плохо выгляжу?
Я посмотрела вниз на себя. Я похудела. Мое тело использовало мои резервы, чтобы убедиться, что ребенок может расти, и, к счастью, это произошло. В конце концов, доктор был доволен его ростом.
Джианна закатила глаза.
— Ты заставляешь моделей подиумов ревновать.
— Конечно, если не считать десяти дюймов, я слишком мала.
— И еще твоя одежда, — сказала она, указывая на мою свободную блузку. — Похоже, ты больше не можешь показывать свое тело.
Я закрыла глаза.
— Лука что-нибудь говорил?
— Ты же знаешь, я с ним не в ладах.
Я знала. Моя семья разваливалась, и я ничего не могла поделать.
Извинись перед Лукой.
Но я уже извинилась, умоляла его не разрушать нашу любовь, а он оттолкнул меня. Голос Джианны вырвал меня из моих мыслей.
— Судя по тому, что сказал Маттео, Лука чертовски обеспокоен. Мы все тоже, Ария. Как ты думаешь, почему Лука вдруг проводит половину недели в Хэмптоне? Это потому, что он хочет присмотреть за тобой. Я не понимаю этого мудака, но он, очевидно, все еще заботится о тебе по-своему.
Я сжала пальцы. Я заметила его возросшее присутствие, но не смела надеяться, что это из-за меня. Я посмотрела на себя, на почти незаметную выпуклость живота. Сколько еще я смогу держать беременность в секрете? Я не хотела, чтобы мы помирились только из-за беременности. Я хотела, чтобы мы сами нашли дорогу назад, потому что наша любовь была достаточно сильна, чтобы преодолеть все. Но в конце концов я не смогу больше скрывать это. В конце концов, я была на двенадцатой неделе.
— Ария.
Голос Джианны вернул меня к действительности. Ее лицо исказилось от беспокойства.
Я
— Я беременна.
Джианна откинулась назад, разинув рот.
— Твою мать — она посмотрела на мой живот. — Как неделя?
— Двенадцатая неделя.
На ее лице отразилось облегчение.
— Так вот почему ты больна?
Я кивнула.
— Думаю, мне не повезло, что токсикоз еще не прекратился, — сказала я с легким смешком.
— Не повезло моей заднице. Тебе не повезло, что ты забеременела от Луки.
Она нахмурилась.
— Я думала, ты принимаешь таблетки.
— Я так и делала. Но когда вся эта драма с Лили и Ромеро закончилась, я иногда забывала об этом. Я не хотела, чтобы это случилось. Лука сейчас не хочет детей.
Или никогда.
Джианна перевела взгляд на мой живот и протянула руку, но остановилась в паре дюймов от меня.
— Можно потрогать?
Я огляделась. Мы были одни.
— Конечно.
Она положила ладонь на мой живот, и я расслабилась под ее прикосновением.
— Он все еще такой маленький. Трудно поверить, что внутри есть крошечный человек.
— Я знаю, — сказала я, глядя на руку Джианны на моем животе и желая, чтобы это была рука Луки. На глаза навернулись слезы.
— О, Ария, — пробормотала Джианна и обняла меня. — Мне неприятно видеть тебя такой.
— Мне так одиноко, Джанна. Я скучаю по нему.
— Ты видишь его злое лицо почти каждый гребаный день, Ария.
— Я скучаю по тому, каким он был со мной. Я скучаю по его поцелуям и прикосновениям, по его телу рядом со мной ночью. Я скучаю по его любви. Я скучаю по объятиям.
Джианна похлопала себя по коленям, и я опустила на них голову, а потом она начала гладить меня по волосам, как делала, когда мы были моложе. Я закрыла глаза и позволила себе расслабиться под ее прикосновения. Отныне их любовь будет нести меня. Будет ли этого достаточно? Я не была уверена, что так должно быть. Джианна начала напевать успокаивающую мелодию, и слезы потекли из-под моих ресниц. Я упала, напевая колыбельную, которую мама иногда пела нам.
Она замолчала и напряглась подо мной, когда раздались знакомые шаги.
Я собралась с духом, прежде чем открыть глаза.
Лука и Маттео стояли в фойе, наблюдая за нами. Лицо Луки превратилось в бесстрастную маску. Он не впускал меня, как и в последние несколько недель. Я оторвал голову от ног Джианны, подавляя желание коснуться живота, и выпрямилась. — Прошу прощения, - сказал я Джианне, поднялась и пошла наверх. Лука не последовал за мной. Он больше никогда этого не сделает.
Лука
Когда мы с Маттео вошли в особняк, нас приветствовал низкий гул. Мы последовали за звуком в открытую гостиную, и моя грудь сжалась от вида перед нами. Ария лежала на диване, свернувшись калачиком, положив голову на колени сестры, а Джианна гладила ее светлые волосы. Ария плакала, закрыв глаза, слезы текли по прекрасным, но слишком бледным щекам. Такая бледная.