Связанные навеки
Шрифт:
– Кого ищешь, красавица?
– Ведерников Павел Иванович здесь проживает?
– Я Ведерников. А вы по какому вопросу? Свининки приобрести желаете?
– Я по поводу вашей соседки, Иды Леманн.
– Идочка зимой на даче не появляется. Вам на городскую квартиру надо. Адресок подсказать?
– Адрес городской квартиры я знаю. Мне бы вам пару вопросов задать.
– Ну, коли так, пойдемте в дом. Чего на улице-то топтаться?
Ведерников прошел вперед, открыл ключом входную дверь и пригласил меня внутрь. Судя по убранству дома, хозяин был мужиком зажиточным. Гостиная, куда он меня провел, мало походила на деревенскую комнату. Белый кожаный диван с двумя креслами, мебель
Я увлеченно разглядывала картины, пока хозяин приводил себя в порядок. Переодевшись в дорогой шерстяной костюм, он присоединился ко мне и начал горделиво комментировать полотна, которые я рассматривала.
– Живописью у меня жена увлекается, – сообщил хозяин. – Она у меня женщина интеллигентная. Два высших образования. Московский университет искусств и Институт иностранных языков окончила. Сейчас на пенсию вышла, а раньше в Москве в кремлевском музее работала. По заграницам разъезжала.
– Как же она в Хаймынске оказалась?
– Любовь! Я ведь тоже не лыком шит. В свое время тоже в Москве, в Аграрном учился. На молодежной конференции встретились, полюбили друг друга, поженились. Мне в Хаймынске должность хорошую предложили, я и согласился. Жена не возражала, только учебу бросать отказалась. Потом работать в Москве осталась. Так и прожили с ней пятьдесят лет – она в Москве, я в Хаймынске. То я к ней в гости, то она ко мне. Романтика!
– А дети как же?
– А что дети? Трое их у нас. Два парня и дочка. Всех в люди вывели, никто по кривой дорожке не пошел.
– Они-то где? В Москве или в Хаймынске?
– Старший сын и дочь в Москве. Живут там и работают, а младшенький в Хаймынске остался. Фирма у него своя строительная.
– Красивые картины, – вернулась я к началу разговора. – У вашей жены хороший вкус.
– Спасибо на добром слове, красавица. Ох, ты ведь по делу ко мне, а я тебя заболтал совсем. Как величать-то мне тебя следует?
– Иванова Татьяна, детектив.
– Ишь ты, детектив! Где же у нас на детективов-то учат?
– В Академии права, – улыбнулась я. – Я к вам вот по какому вопросу: скажите, вы давно Иду Леманн навещали?
– Давненько, красавица. Почитай, семьдесят лет не навещал, – глаза Ведерникова заискрились весельем.
– Семьдесят лет, пожалуй, многовато, – поддержала я его шутку. – Вот семьдесят часов – в самый раз.
– Я к чему клоню, дочка? С Идой мы встречаемся только тогда, когда она на даче появляется. А больше ни-ни! Жена не одобряет. – Ведерников снова заулыбался.
– А как же презенты, продукты собственного производства? Лично употребляла не далее как три дня назад.
– Ах, это! Так это просто знаки внимания. Женщина одинокая, вдруг нуждается в чем…
– Так когда же вы последний раз оказывали одинокой женщине этот знак внимания?
– Ладно уж, признаюсь. Только ты меня, красавица, не выдавай. Жена моя все никак работу бросать не хотела. Все моталась в свою Москву, а мне очень уж хотелось, чтобы мы наконец как нормальные люди жить начали. Хоть на пенсии семейным человеком себя почувствовать, понимаешь? Вот и придумал я приударить за соседкой нашей. Она женщина одинокая и хоть и в возрасте, а за собой следит. Ну, стал я к ней на участок захаживать, услуги свои предлагать, выращенным урожаем восторгаться. Жена сначала смеялась, подтрунивала надо мной, а потом забеспокоилась. Иде мои ухаживания по вкусу пришлись. Не то чтобы ей со мной интересно было, я ей больше для антуража нужен был. В жене ревность проснулась. Решила она, что Ида женить меня на себе задумала. А я масла в огонь подливаю, стряпню Идину
– Не в этом дело, – ответила я. – У Иды неприятность случилась. Украли ее семейную реликвию. Вот я и пытаюсь восстановить события того дня. С кем Ида в тот день встречалась, кого у себя принимала…
– Да, незадача, – протянул Ведерников. – Ида своей фамильной драгоценностью жутко гордилась. Какой удар! С ней самой хоть все в порядке?
– В больнице она. Сердце прихватило.
– Я и не знал. Мне Илюха об этом ничего не говорил. Сказал, гостинец передал, хозяйка поблагодарила – и все, никаких подробностей. Видать, брошь-то уже после его визита пропала. – Ведерников задумчиво помолчал, а потом добавил: – Может, его бес попутал? Нахвасталась ему Ида, он и не сдержался. Илюха парень неплохой, только до денег больно жадный. Даром шагу не ступит, все мечтает капитал скопить и в столицу податься.
– Скажите, Павел Иванович, где я могу найти вашего посыльного? – поинтересовалась я.
– Сейчас он на работе. А как намотается по адресам, в ночной клуб подастся. Выпивать он не выпивает, а с девчатами пошалить не прочь. Дам я тебе номерок его. Только ты повод посущественней придумай. И денежки с собой прихвати, если какую информацию от него получить желаешь. А то только время потеряешь.
Возражать я не стала, а про себя подумала, что на этот раз парню придется отступить от своих принципов и выложить информацию даром.
– Название клуба не подскажете?
– А кто ж его знает? Я по таким местам не ходок, жена и подавно, – снова заулыбался Ведерников.
– На нет и суда нет. Попробую отыскать сама.
Хозяин снабдил меня номером телефона Илюхи, я поблагодарила, села в такси и отправилась к Катерине.
Когда я в очередной раз оказалась возле дома Иды, было уже около половины девятого. Для внезапного визита время не больно подходящее. Но поскольку подготовилась я основательно, сомнений не было: Катерина против моего присутствия возражать не будет. Вытащив из багажника увесистый пакет с продуктами, приобретенными в соседнем супермаркете, я расплатилась с таксистом и вошла в знакомый подъезд.
Задержалась же я по уважительной причине. Заехав в супермаркет, сразу вспомнила разговор с Андреем Богацким о том, что Ида могла зайти в супермаркет ранним утром в день ограбления. Пользуясь случаем, я попыталась прояснить ситуацию. Пока расспрашивала кассиров, пока общалась с охранниками, пока уговаривала их просмотреть записи с камер слежения, времени прошло немало. В результате всех этих ухищрений я достоверно выяснила, что в день ограбления Ида в магазин действительно заходила, но не ранним утром, а в четырнадцать десять. И покинула его с горой покупок в пятнадцать двадцать две.