Связанные судьбой
Шрифт:
Позабыв о самообладании, Алекс обрушился на Таню с жестким поцелуем. Когда же она ответила, он, зарычав, сорвал с неё горе-халатик и подхватил её на руки, понёс к подоконнику. Усадив девушку, он поддался инстинктам, которые требовали, чтобы он взял её грубо и жёстко, чтобы он... чтобы он отпустил прошлое и жил настоящим, чтобы он отпустил Иру.
Глава 8.
Когда меня привезли к Захарию Леонтьевичу, я разрыдалась. Старик притянул меня в объятия, что-то шептал на
– Ну-ну, девочка, не стоит плакать. Скоро ты позабудешь весь этот ужас, что с тобой случился. Вот увидишь.
Его слова утешала, но я всё равно понимала, что этот ужас я не скоро забуду, а может и никогда. Артём исковеркал мне душу, заклеймил меня. Как я теперь смогу быть с другим, если... если на мне клеймо Артёма? Как я смогу быть с Алексом? Мысли об Алексе, моем Алексе, заставили меня вздрогнуть как от холода, и Захарий Леонтьевич решил, что я замёрзла.
– Давай-ка сейчас мои сынки баньку истопят, помоешься, а потом спать ляжешь, а пока иди к сыну, парнишка сильно по тебе соскучился.
Я кивнула и медленной походкой направилась в ту комнату, что он нам отвёл. Но стоило мне пересечь порог и увидеть спящего Германа, как мои ноги подкосились, и я начала оседать, вот только меня удержали на ногах. Это был Герман, правнук или внук Захария Леонтьевича, я уже точно не помнила. Он подвёл меня к кровати и посадил. Когда же он кивнул на моё «спасибо» и вышел, я медленно потянулась к сыну, но тут же одёрнула руку.
Я была грязной. Я не имела права прикасаться к этому ангелочку, иначе я могла его испачкать, а я не хотела этого. Испачкать его в этой мерзости, означало для меня, осквернить его, изувечить что ли, поэтому, дрожа от нового потока слёз, я просто стала смотреть на него и ждать, когда истопят баню.
Я сидела в бане. Здесь было жарко, но я не ощущала жара, я почти ничего не замечала. Со мной была Тамара, жена Германа. Милая женщина, высокая, крепкая, темноволосая, и глаза у неё была карими, я бы даже сказала, такого кофейного оттенка. Она помогла мне раздеться, а потом завела в мойку и усадила на скамью.
Никогда не забуду, как она охнула, увидев тату, а потом закачала головой. Мне было стыдно, и я хотела прикрыться, но она ловко управляла мной, не позволив это сделать. И вот сейчас я сидела на скамье и ждала, пока Тамара суетилась вокруг. Баня была небольшой, но в мойке спокойно умещались двое, при этом не мешая друг другу. Женщина брызнула воду из ковшика на камни в печки, и поднялся пар. Не знаю почему, но я сжалась, и она это заметила.
– Ну чего ты? – спросила она, доставая таз из под лавки. – Тебе нечего больше бояться. Ты в безопасности, Ира. Здесь он тебя не тронет.
Я смотрела на неё исподлобья и понимала, что она права, но всё равно я знала, что Артём так просто не сдаться, а я не могла всю жизнь обременять Захария Леонтьевича и его семью.
– Глупости, - фыркнула женщина.
– Что? – вырвалось у меня.
– Никого ты
– Но... как?
– Видишь ли, - улыбнулась она и присела рядом, - мой муж чистокровный, а я, как и ты, обращена. Но с нами, обращенными не всё так просто.
Я напряглась. Мне не нравился этот разговор.
– О чём вы, Тамара?
– Так, давай для начала на «ты». Хорошо?
Я кивнула.
– Вот и отлично, - снова улыбнулась она. – Просто я хочу сказать, что мы обращённые обладаем некими способностями. Чистокровки лишены этого. Правда, если волк принесёт обет, то есть отдаст себя на волю волчице, то он может читать её мысли, и иногда это работает и в обратном направлении. То есть они могут спокойно переговариваясь телепатически, не прибегая к языку. Но, на мой взгляд, это очень не вежливо.
Я скривилась, не совсем понимая о чём она.
– Эм-м... что за способности? И почему...
– Давай всё по порядку, - предложила она и я кивнула. – Не знаю, почему так происходит, но дед говорит, что это из-за того, что мы были людьми, что магия действует на нас сильнее. Ведь мы, когда обращаемся, умираем на мгновение, и тогда в игру вступает древняя магия. Конечно, не все переживают обращение, но те, кто всё же проходит его где-то через год получают кое-какие способности. Я вот, например, читаю мысли. Долго привыкала к этому. До сих пор раздражает.
Выслушав её, мои глаза округлились, развеселив женщину.
– И ты что-нибудь получишь, - похлопала она меня по колену и я тут же сжалась. – Ой, прости, - вытерла она пот с лица, - не хотела сделать тебе больно.
– Нет, мне не больно, - успокоила я её. – Просто немного неприятно. Он...
– Постарайся не думать о нём, - посоветовала Тамара, тут же став серьёзной. – Тебе есть ради чего жить, у тебя сын. И тебе надо найти своего волка и вернуться к нему.
– Да, я понимаю. Но что если он...
– я не договорила, положив на свой живот руку, прикрыв татуировку.
– Я не говорю, что будет легко, ни для тебя, ни для него. Он будет злиться, будет ревновать, но он не сможет отказаться от тебя, ты его пара, вы связаны, и это на всю жизнь. Тебе нужно будет набраться терпения и мужества. Мужчины, они до жути собственники, и порой ведут себя как дети.
– А женщины?
– И мы тоже, - рассмеялась она, - но всё же у мужчин этот инстинкт более обострён, чем у нас.
– Но почему? – не унималась я.
– Потому что мы становимся матерьми, думаю. По-крайней мере, так мне говорила мать Германа.
Я сомневалась. Мне казалось, что всё это не правдоподобно, но кто я такая, чтобы спорить.
Когда мы помылись и вышли из бани, я вздрогнула, так как в паре метрах от нас стоял парень, что собирал мои вещи в доме Артёма и курил. Тамара прошла мимо него, качая головой, а я стояла на месте, кутаясь в куртку. Стоило нам встретиться с ним глазами, как он тут же опустил взгляд и немного отошёл в сторону, давая мне пространство, и я воспользовалась этим. Проскользнув в дом, я тут же наткнулась на Германа, мужа Тамары.