Связанные

Tinory

С тех пор, как командование синигами на Сокиоку взял на себя никому неизвестный брюнет с обычной катаной вместо дзампакто, боги смерти стали уверенно теснить Сюн'одан. Некоторые из демонов были ранены, и, о чудо, не могли регенерировать. Неужели Сокацуй имеет такое действие на них? Хотя Нанао больше поставила бы на дзампакто Карин-сан, который имел схожие черты с дзампакто её сестры. Похоже, это семейное.

Только это отвлечение с рассуждением на пространную тему дорого стоило Исе, да и общая усталость сказывалась. Демоны почти синхронно "мигнули", прорываясь

сквозь слаженный строй синигами, и вот уже Нанао ощущает на шее острую кромку клинка.

– Стоять! – рявкнул демон, оказавшийся позади Исе, и сам перевёл дыхание – тоже устал. – Стоять, – повторил он спокойнее, и теперь уже безраздельно завладев всеобщим вниманием. – Сейчас... – он тяжело дышит, – вы сдаетесь... и бросаете свои мечи... на землю...

Демон не договаривает ничего, типа "если хотите, чтобы лейтенант осталась жива", потому что это невозможно, они просто не собираются никого оставлять в живых, но богам смерти об этом знать не обязательно.

Синигами застывают. Бойцы переглядываются между собой, после чего их взоры устремляются на новенького, которого один из них имел неосторожность назвать "недоноском". Они уже давно поняли ошибочность этого заявления – слишком виртуозно он владеет мечом, причём синхронно с кидо. Кем бы он ни был, даже лейтенант Исе признала его ведущую роль, и теперь все ждут именно его решения.

Брюнет распрямляется, продолжая смотреть на демона, удерживающего Исе в заложниках, делает несколько шагов в их сторону, расслабленно помахивая мечом, бросает катану, и та, отпинутая вторым демоном, с лязгом отлетает в сторону. Синигами медлят секунду-другую, ближайшие повторяют действие признанного командира, другие игнорируют, ведь его меч даже не асаучи – пустышка.

Несмотря на видимую капитуляцию противника, Сюн'одан страшно. Он перехватывает рукоять клинка и женщину, но не может отвести взгляд от глаз этого синигами – холодных и тёмных, как кратер потухшего вулкана, что стоит на их Родине.

У Нанао другие ассоциации, но её так же завораживает, и даже боль в пальцах, которыми она придерживает лезвие у своей шеи, не ощущается.

Мужчина делает ещё шаг, продолжая удерживать зрительный контакт с демоном, и, наконец, останавливается в паре метров от заложницы. Он медленно заносит правую руку назад за плечо, а затем вытягивает её вперёд. Окружающие продолжают заворожено наблюдать за разворачивающейся картиной, и каждый надеется на чудо. К брюнету подскакивает другой демон и точно также прикладывает клинок к горлу.

– Любое движение, и тебе конец! – пафосно выкрикивает он. Мужчина не обращает на него ни малейшего внимания. Сейчас от его полусогнутых пальцев до Исе метра полтора. Нанао смотрит в его глаза, как в бездну, и какой-то отстранённой мыслью понимает, что у него есть план, но вряд ли она сможет чем-то помочь. Все силы уходят, чтобы не рухнуть на колени, избавив демона от необходимости производить лишние движения, а её шея и пальцы вконец онемели, потеряв всякую чувствительность. И мало кто из присутствующих догадывается – всё уже сделано.

– Твоё последнее слово, синигамская собака, – сплёвывает слова демон, в заложниках у которого находится брюнет, а Нанао вздрагивает, улавливая, как дрогнули уголки его губ в довольной улыбке.

– Банкай.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Обращение

автора. Дорогие читатели! Согласно плану в этом месте предполагался конец главы. Однако, согласно объёму, вышло только половина главы. Нет, теоретически, можно было бы запостить и так, но совесть не позволяет выкладывать так мало, а потом мучить вас ожиданием.

Поэтому сейчас мы посмотрим небольшую рекламу, не переключайтесь.

Лето. Каракура. На площадке перед одноэтажным зданием с небесной крышей распахиваются сёдзи, что называется, "ворота в чистом поле". Восторженный голос за кадром:

– Пользуйтесь сенкаймонами Урахары! Для Вас:

высокая точность – врата открываются в заданных координатах.

безусловная калибровка – врата открываются на земле, а не в десяти сантиметрах от поверхности.

повышенная проходимость – до пятидесяти синигами за раз.

обратная временная петля – экономит до восьми часов Вашего времени!

Примечание скороговоркой: за несчастные случаи внутри дангая фирма ответственности не несёт.

– Кхм, – картинка сминается в тонких тёмных пальцах Сихоин. – Киске! Как ты изящно обошёл нерешенный вопрос с чистильщиком!

– Ну, Ёруити-сан! Нельзя же иметь всё и сразу!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Мадераме сидел на брусчатке, сложив ноги по-турецки, и, подперев правой рукой голову, мрачно наблюдал за полем боя, по большей части сосредоточившись на троице Хицугая – демон – Хицугая (Юмичика маячил где-то на заднем плане, а потому был труднодоступен). Настроение Иккаку было паршивым, потому что лекари четвёртого отряда наотрез отказались отпускать его, пока не залечат две "царапины", располосовавшие левую руку и бок, которые они сейчас усердно бинтовали, поэтому всё, что сейчас оставалось сейчас делать мужчине – смотреть. Смотреть, прослеживая необыкновенную слаженность дуэта Хицугая, которой можно достичь только спустя годы и годы тренировок вдвоём, отмечать поразительное внешнее сходство двух юношей, несмотря на все их различия, их смутно знакомую технику фехтования.

Справа послышался женский вздох с примесью восхищения. Мадераме лениво повернул голову и увидел лейтенанта Хинамори, вокруг которой также порхал медик, но она, не обращая на это особого внимания, завороженно смотрела на ребят, прижав кулачки к груди.

"На одного из них", – поправил себя Иккаку и с лёгким презрением выдохнул:

– Женщины!

– Да что бы Вы понимали, Мадераме-сан! – вскинулась Хинамори, но тут же зашипела, поскольку из-за внезапного движения лекарь задел ожог. – Тоширо-кун мне как брат!

Офицер одиннадцатого отряда фыркнул.

– Это не "Тоширо-кун", – саркастически передразнил он.

– Как это "нет"? – её возмущению нет предела. – Вы что, не видите?! – она взмахивает целой рукой в направлении двух синигами и демона. – И я достаточно хорошо знаю брата, – прерывает Момо готовые сорваться возражения Иккаку, – чтобы заметить не только внешность, но и выражение глаз, и стиль боя – это нельзя подделать гипнозом или иллюзией! – с жаром восклицает она.

Мадераме фыркает.