Связка и дракон

Цой Анна

Я честно пыталась не улыбаться. Смех сдержать получилось.

— Это твоя жизненная позиция, — кивнула психолог, — получается и твои родственники, и ты сам тоже добрые только при необходимости?

Оз спокойно кивнул.

— Всё проще: дед — конченая мразота, которая вообще ничего никогда не скрывает, а я… пытаюсь соответствовать, — он уже не улыбался.

— Зачем? — женщина, — и если ты только пытаешься, то значит в глубине сознания ты всё же добрый?

Капитан ухмылялся.

— Я пытаюсь соответствовать уровню мракобесия

вокруг, но мне слегка не повезло — я на микрозлинку проще них, — смешок, — насчёт «зачем?», то тут всё просто — не будешь таким же, тебя сожрут, — он стал серьёзным, — вы так со мной болтаете, будто я сам этого не знал, а вы мне открываете глаза на жизнь. Говорите двенадцать лет меня ждали? Я справился и без вас. Вполне сносно это сделал, как по мне.

— Ты потерял родителей, Озерфир, — начала женщина.

— Я помню, — хмыкнул парень, — и мне было хреново, я не отрицаю. А теперь вы прекратите отрицать, что общество — это кусок дерьма. Вы же это попытаетесь мне втолковать? А теперь поразмыслите над неоднократными словами сочувствующего Сената, пришедшего к девятилетнему мне, — его тихий смех, — смешками, что теперь-то мешающие Лакмаары сдохнут окончательно. Или шутками главы Ормега-групп, что без дохлой мамки мне будет тяжело жить, — смешок, — хотите ещё веселее? Она мать моего друга. Я видел её каждодневно на протяжении этих двенадцати лет. И каждый день она придумывала всё новый перл, чтобы… цитирую «мы все посмеялись». Так что? Люди такие добрячки, не правда ли?

— Ты прав, Озерфир, — кивнула психолог, — люди бывают несправедливо жестоки, однако… разве в твоей жизни не было хороших поступков от других? Вспомни. Твой дед?

Оз дернул бровью.

— Он просто не такой идиот, как другие мои родственники, — безразличное, — и не называйте его «дедом». Он троюродный брат моей бабушки по отцовской линии. Он мне даже не кровный родственник.

— Но ты близок с ним, — кивнула психолог, — так же, как и со своим другом. Грегори тоже плохой человек?

Озерфир расплылся в улыбке.

— Ла-адно, признаю, — дернул носком ноги в воздухе он, — люди делятся на два типа: дурачки, вроде Грега и Фиджез, которая, подставь ты ей ладонь, разорвет тебе сонную артерию на шее.

— Почему Грегори «дурачок»? — не понимала женщина.

— Потому что, когда его бьют, он продолжает лежать и улыбаться, — простой ответ, — а может и не дурачок. Просто ещё не вырос и не понял, насколько все вокруг конченные.

Я тыкнула на кнопку «стоп» на плеере, встала и сняла купол стекла, чтобы пройти и сесть рядом с психологом, понявшей насколько тяжело ей будет работать с нами двумя.

— У меня всё отлично, — указала ей на уведомление на её планшете, — вы придумали выход из сложившейся ситуации? — хитро напомнила ей про распри.

— Ага, Фиджез, — от капитана, — только тебя и обсуждали.

Я пожала плечами.

— Что это? — перебил моё возмущение Лакмаар, открывший завибрировавший учебный браслет.

Я

повторила его действия.

— А я-то тут причем? — нахмурилась.

— Вы отправляете меня к психотерапевту? — Озерфир.

— Это не подлежало общему обсуждению, — напомнила ему психолог.

— Да какая мне разница что на это скажет Фиджез? — не дал ей продолжить капитан, — у неё тоже явно с мозгами не в порядке. Это принудительно?

— Кто бы говорил, — хмыкнула я, — прошу прощения, однако я прошла тест на удовлетворительный результат.

Женщина тяжело вздохнула.

— Нет, это лишь моя рекомендация, — для Оза, — у тебя небольшой регресс, Аямако. Помимо этого, в прошлой школе по какой-то причине тебя не вел психотерапевт, хотя в твоём случае это было обязательно.

С тем психологом мы договорились, что этого не будет, а эта…

— У меня регресс, потому что мне было некомфортно в компании неизвестного мне мозгоправа и относящегося ко мне негативно участника Фратрии, — удерживала себя в спокойствии я.

— Вини меня во всём, Фиджез, — кивнул крокодил.

Я пожала плечами. И промолчала, отчего он сверкнул глазами.

— Я прошу вас сообщить всем членам команды о групповом тренинге послезавтра, — вновь улыбалась психолог, — а также я зову вас двоих, но в отдельные часы на приём ко мне. На сколько ты хотела бы запись, Аямако?

— Я подумаю насчет врача, — поднялась я.

— Озерфир?

— Не-а, — помотал головой он, — я прямо говорю, что никуда не пойду. Спасибо, конечно, я много осознал за эту беседу, но повторять — точно нет. Вы меня тогда подведёте к тому, что я добрый, все вокруг такие же, Фиджез — чисто фея, а мой дед стремится не только отхапать у меня денег. Всё, всего доброго.

Он зачем-то схватил меня за локоть, протащил до выхода и открыл передо мной дверь. Я не удержалась от иронии:

— Как ты узнал, что я фея?

— Та самая из последнего фильма ужасов? — хмыкнул он, отпустив меня и обернувшись.

Я пожала плечами.

— Вот видишь, — улыбнулась я, — уже что-то общее. Мы смотрели один фильм, — усмехнулась, — помимо того, что принадлежим к одному виду, — это я про то, что он тоже та страшная «фея», — мир?

Я смотрела на него с надеждой и протягивала руку.

— Договорились, — кивнул он, но руку проигнорировал, — но только в том случае, если ты не будешь ставить под сомнения правила.

Плечи пожались сами по себе.

— Можешь разблокировать меня и написать мне их в сообщении, — слегка язвительно, — только если сам разберешься со своей противоречивостью.

Я провоцировала — каюсь. Не одной же мне отрицать тупую симпатию, м.

— Займусь более нужными делами, — кивнул он, скривившись, а после направился подальше от меня, как резко остановился и спросил, — ты мне писала, а я тебя заблокировал?

Мне пришлось повернуться к нему.

— Отправила справку после операции, — напомнила.