Связующий
Шрифт:
Еще раз поклонившись, он немедленно уходит готовиться к сражению. Вслед за ним уходят и другие, и атмосфера мгновенно тяжелеет. Больше не до шуток и не до смеха. Похоже, что выбора никакого нет, и придется сражаться.
– Скорее, – подступает к героям призыватель. – Уже скоро начнется наступление. Вы услышите звук боевых труб. А теперь идемте. Быстрей. Вам нужно успеть получить снаряжение, которое вы пожелаете выбрать. Я покажу дорогу.
Следуя примеру остальных, Петр отправляется за стариком-призывателем.
Взгляд
Лес, который находится на территории будущего сражения, изрезан маленькими тропинками.
– Нельзя что ли там пройти? – шепчет юноша.
Мысль сама вырывается из сознания и немедленно достигает слуха внимательного гоблина.
– Слишком узко, – отвечает он Петру. – Войско там не пройдет. Только небольшой отряд, но таким числом форты не возьмешь.
– Форты?
– Такие большие укрепленные домики с кучей лучников и…
– Да знаю я, что такое форт! – обижается юноша. – Вышки, значит. Да, тут все по-другому.
– Какое прозрение! – присоединяется к беседе высокий, длинноволосый мужчина, о роли которого Петр уже догадывается, как, впрочем, и о позициях всех остальных. – В ином мире, оказывается, все по-другому! Удивительная проницательность.
Юноша хмурится, но не отвечает.
«Тот еще ублюдок. Самовлюбленный придурок. Наверняка думает, что сам справится, а на остальных смотрит, как на говно. Сто процентов мидер. – Эта мысль неожиданно больно укалывает самого Петра, но он быстро оправдывает себя в собственных же рассуждениях: – Я хоть и сам мидер, но на других не смотрю, как на говно».
Внезапно ноги встают на месте. Ум приказывает им остановиться. Глаза открываются шире, на лице появляется недоумение и возмущение.
– И что, никого не волнует, что нас всех только что обезглавливали?! – сам удивляется юноша тому, что сообразил так поздно. – Они ж нас убили!
На него оглядываются, но не обращают внимания. Только гоблин решается ответить, но и то лишь тогда, когда Петр, смутившись, проглатывает свое недовольство и решается догнать спутников.
– А если бы среди нас оказался простолюдин? – спрашивает он невозмутимым тоном. – Как бы они это поняли?
Юноша чуть не застывает, подумав, что он и есть этот простолюдин. В каком-то смысле. Наконец, магией он не обладает, драться не умеет, играл раньше в футбол, но вряд ли Темный король согласится провести матч вместо сражения.
– Ну и что? Убить его тогда? – робко отстаивает Петр свою
– А что? Война же у них начинается. Это мы сразимся и вернемся обратно в… к себе домой, но для них эта битва может оказаться последней.
– Убить?! – подходит юноша вплотную. – А если бы мы не возродились?! А если бы… да мало ли! Тебе вообще по боку?!
Волчий рык мгновенно охлаждает пыл.
– Тише, Альмес, – успокаивает своего волка наездница, – хныксы никому не нравятся, но не откусывать же им за это голову.
Высокий, тот, которого юноша уже окрестил мидером, рассмеивается в голос. С ним и гоблин. Девушка не оборачивается, крепыш тоже, но затем длинноволосый заговаривает.
– Хотя, должен признать, ты прав. Здесь все не так. Я чувствую, что мои силы будто отняли…
Петр сразу понимает, о чем речь, и отвечает практически на автомате.
– Не парься. Убьешь парочку крипов, и силы начнут возвращаться.
Едва сказав это, он застывает. В игре крипы – просто пушечное мясо. А здесь? Люди? Настоящие, живые люди?
Задумавшись, юноша врезается в длинноволосого, даже не заметив, что тот остановился и повернулся к нему. Однако это не вызывает у остроухого неприятия. Вернее, он глядит на Петра брезгливо, но уже ясно, что он смотрит так на всех, кроме, наверное, своего отражения.
– Чью жизнь я должен забрать? – переспрашивает он.
Юноша на миг теряется.
Ответить нетрудно, даже рот открывается, а с губ уже готово сорваться объяснение, но язык немеет. Чтобы получить опыт и души, убивать нужно не просто крипов, не набор алгоритмов и пикселей, а вполне себе живых существ.
Все здесь живое. Стоит всего лишь оглянуться, чтобы это понять. Не одни только пальцы взгляду предстают четкими. Такое здесь все.
– Э… противников, в общем… людей…
– Отнюдь не люди жаждут очернить своими темными душами святые земли империи, – вмешивается в разговор призыватель, не замедливший шага, и приходится его нагонять, чтобы все расслышать. – Воины Темного короля, черны, как их души…
Петр невольно улыбается.
«Хех, сказал бы ты это в нашем двадцать первом веке…».
– Они не люди. С рождения они никогда не были людьми. Это отвратительные, злобные существа, что приносят с собой лишь смерть…
И становится даже легче на душе.
– Вообще, да, – оживляется юноша. – Крипы должны быть равными по силе, но разными. Наверное, герои тьмы тоже не люди.
Раздумывая о своем, он выдает нечаянно то, чего никто не ожидал услышать.
Призыватель замирает на месте и оборачивается так резко, что от старика такого ожидать трудно. Остальные четверо союзников, распознав его беспокойство, тоже встают, и все уставляются с недоумением на Петра.