Сыграем в прятки?
Шрифт:
– У тебя есть идеи или одно желание окончательно испортить мне настроение?
– отрывисто спросил Кир, пнув дверь, ведущую в его комнату.
– Ну... даже не знаю...
– протянула Ирина, щелкнув выключателем. Я застонала и попыталась закрыть глаза рукой, но тело отказывалась повиноваться. Тогда мне пришло на ум, что можно ведь зажмуриться!
– Если переживаешь, что Майя не захочет расставаться со своей одежкой, предлагаю снова толкнуть её в бассейн...
– Я переживаю не поэтому, - холодно сказал Кирилл.
– Ты прекрасно это знаешь и просто-напросто играешь у меня на нервах...
Не знаю,
– Ладно, ладно! Разве можно все принимать так близко к сердцу?
– заискивающе проговорила она и фыркнула - Но свои вещи я не дам, и не мечтай! Попроси у Фила... Ну, то есть у его сестры...
Я успела услышать ответ Кирилла - он сказал, что мне вряд ли подойдут ее шмотки, не считая того, что я меньше всего хотела бы принять что-то именно от нее (это полностью совпало с моими мыслями!) - и снова отрубилась...
...По ходу падений в беспроглядную тьму и возвращений к реальности сон быстро превращался в кошмар. Меня привел в чувство холод - беспощадный, пронизывающий он вцепился ледяными клыками в спину, руки, лодыжки, обжигал затылок, обосновался под кожей и с жадностью поглощал малейшие частички тепла, желая подобраться к сердцу. Я открыла глаза и не увидела над собой ничего, кроме темноты. Если там вверху и был потолок - он тонул в полумраке как и само помещение, напоминающее гигантскую... ммм... пещеру?
Стараясь унять дрожь и перестать клацать зубами, я медленно повернула голову. Первое, что бросилось в глаза - мои закоченевшие пальцы с посиневшими ногтями. Рука (вместе со всем остальным) покоилась на гладкой мраморной плите - зрение заторможено проследило за серебристыми прожилками в камне, убегающими под голову и спину, в то время как подвисающее сознание нашло источник немилосердного холода. Выходило так, что какой-то идиот додумался обрядить меня в платье и положить на алтарь! Мне, конечно, часто снились кошмары, но чтобы там еще и жертвоприношения устраивались - никогда!
Не зря твердила Наташка: "Завязывай с ужастиками, Май! Завязывай!"
Не слушала - вот и получила...
"Однако, разве во сне может быть так холодно?" - задалась вопросом я, и это едва ли не первая связная мысль, пробившаяся на поверхность обрывочных фраз, воспоминаний и прочей чепухи, вертевшейся в голове. Но подумать над ответом не получилось, потому что взгляд, который рассеянно скользил по атласному белоснежному платью, практически сливающемуся с постаментом, выхватил из полумрака маленький светлячок.
Пока дрожащее пламя свечи приближалось, освещая сморщенное старческое лицо Сайруса, я сообразила, что помимо нас двоих тут находится целая куча народу! Десятки людей, виденных мною снаружи, стояли плотно-плотно друг к другу и в торжественном молчании зажигали свечи, передавая огонь от соседа к соседу. Зрелище одновременно завораживало и пугало, ведь поблескивающие глаза присутствующих неотрывно следили за каждым моих вдохом.
Тем временем дед Кирилла, лицо которого приобрело еще более резкие неприятные черты, сменив образ бодренького старичка на сказочного колдуна-злодея, приблизился и опустил свечу у основания алтаря. Пару секунд я наблюдала, как огненный язычок дрожит, извивается и вытягивается
– Сегодня особенный день, - нарушил строгую тишину ломкий старческий голос, напоминающий треск льда.
– Давайте поприветствуем нового члена нашей семьи, которого, быть может, нам ниспослала сама Судьба!
Было холодно и жутковато, но, в тоже самое время, я нашла в себе силы проявить любопытство. Происходящее если не забавляло, то крайне озадачивало, что не удивительно, ведь во сне позволительна некоторая отрешенность и безрассудство. Я вновь обернулась к собравшимся и наблюдала как они подняли в воздух бокалы и с дружным "Добро пожаловать, сестра!" опустошили их содержимое.
Старик, который без темных очков выглядел как-то не так, дождался, когда вновь окажется в центре внимания, и громко объявил:
– Пора!
Короткое слово подействовало на присутствующих выстрелом на старте. Сохраняя благоговейное молчание, они ручейком потянулись к постаменту и один за другим оставляли толстые черные свечи за границей круга. Совсем крошечные детишки, подростки, молодые парни и девушки, мужчины и женщины в расцвете сил, дряхлые старички и старушки, которые еще чудом передвигались - одно лицо сменяло другое, но в каждом без исключении взгляде сквозили любопытство и недоверие. Пару раз я теряла сознание, но даже в спасительной темноте холод не давал покоя.
В один из периодов бодрствования я заметила Бориса - сутулый, бледный, с поджатыми губами, мужчина избегал пересекаться со мной взглядом. За ним следовал рыжий Филипп, подаривший мне несмелую ободряющую улыбку, значение которой я как ни силилась, расшифровать не смогла, и Ирина, взгляд которой был красноречивее слов.
А потом пришла очередь Кирилла, в котором я с трудом узнала своего парня. В незнакомце, опустившем короткую свечку рядом с десятками других, осталось мало из того, что меня привлекало. Спина неестественно прямая, как натянутая струна, руки сжаты в кулаки, горькая кривая усмешка и холодные колючие глаза, в которых смешались ненависть, страх, злость, боль, надежда... Такой Кирилл пугал! Намного больше окружающих декораций, которые в самый раз подошли бы для съемок фильма ужасов!
– Кир...
– мой шепот был едва слышен, но парень замер как вкопанный, перегородив дорогу стоящим позади. Шествие со свечами остановилось - собравшиеся повернули головы в нашу сторону, ожидая развязки. Меня пронизывали десятки пар горящих глаз, но я могла думать только об одной.
– Мне холодно...
Дальнейшие события смазались, потому что произошли за считанные секунды. Кирилл, который итак пребывал на взводе, после моей невинной жалобы абсолютно утратил контроль - расталкивая со своего пути тех, кто возвращался без свечей, он пытался добраться до алтаря. Сайрус отреагировал молниеносно - стоило ему взмахнуть рукой, как парня схватили находящиеся рядом мужчины (в том числе и Борис!) и, несмотря на отчаянное сопротивление, выкрики и угрозы, быстро выволокли из зала.