Сыграем
Шрифт:
— Мы можем перестать говорить об этом сейчас? — спросил он у стены.
— Конечно.
— Спасибо.
Он дернул меня за прядку волос. Затем его рука скользнула за мою шею, и он притянул меня к себе. Черт, пах он хорошо. У меня закружилась голова. Возможно, на это еще повлияло некоторое облегчение от того, что спор закончен, но тяжело сказать наверняка. Со щекой, прижатой к груди Мала, мозг не работал. Я обвила руками его талию и крепко обняла его, просто на случай, если он передумает и попытается оторвать от себя.
— Это была наша первая ссора, — пробормотал он.
— Да.
— Нет, не победила.
— Еще как победила.
— Пф-ф. Ладно, — его руки сжали меня крепче. — Эту победу оставлю за тобой. Но только потому, что ты ведешь себя насчет этого так по-детски.
— Спасибо.
Он тяжело выдохнул.
— Я больше не хочу ссориться.
— Нет ссорам, — всей душой согласилась я с ним.
— Заходить уже безопасно? — спросила Лиззи, выглядывая из-за кухонной двери. Она еще раз бросила на Мала оценивающий взгляд, а потом поняла, что делает и отвернулась. Я ее не винила, но мне это не понравилось. Блин, теперь я ревновала к собственной сестре. Как глупо, особенно учитывая, что парень оставил после себя целую армию девушек. Если я планировала проводить время в компании рок-звезды, то мне нужно к этому привыкнуть.
— Сейчас нам с твоей сестрой нужно будет заняться примирительным сексом. Это очень важно для того, чтобы наши отношения были долгосрочными, — Мал начал принудительно подталкивать нас в сторону спальни для гостей. — Но желаем тебе хорошо позавтракать и отлично провести день. Просто оставь посуду; я помою ее позже. Было очень приятно с тобой познакомиться, Лиззи.
— Мал, ты меня душишь, — или это то, что я пыталась сказать. Из-за того, что я щекой была прижата к его твердой груди, слова получились искаженными. Скорее они походили на совершенно невразумительные слова.
— Что-что? — он ослабил хватку своих осьминожьих щупалец, чтобы позволить мне сделать хороший глубокий вдох. Фух, кислород, мой старый добрый друг.
— Почему бы тебе не одеть что-нибудь? Я собираюсь помочь Лиззи с приготовлением завтрака, — сказала я.
Лиззи смотрела на нас с выпученными глазами. Правда, не беспричинно. Очевидно, мы попали в альтернативную вселенную, где Мал Эриксон заигрывал со мной, как безумный. Какая галлюциногенная, поразительно потрясающая вселенная. Мне нужно будет воспользоваться этим по максимуму, прежде чем он отправится в тур. Впитать столько воспоминаний, сколько смогу.
— Ты самая худшая девушка, которая у меня только была, — надулся он. Это не должно было выглядеть очаровательно. Но, конечно же, так и было.
— Правда?
— Да. Самая худшая из всех.
— Я единственная девушка, которая у тебя была.
Мнимая девушка или нет, но это была правда.
— Да, единственная.
Он удерживал мое лицо руками и покрывал его поцелуями. Каждую его частичку, кроме бедных, измученных губ. Не знаю, чем именно заслужила подобное излияние любви, но была этому глубоко благодарна. Сердце екнуло; эту войну оно проиграло. К счастью, мои трусики сделаны из сурового материала. Хотя, исходя из прошлой ночи, я очень сильно в этом сомневалась.
— У нас все хорошо? — спросил он, губами щекоча мою щеку.
— Все отлично.
— Хорошо.
— Одежда, Мал.
Он
— Никогда не видела, чтобы ты так улыбалась, — Лиззи прислонилась плечом к кухонной двери, наблюдая. — Ты выглядишь так, будто под кайфом.
12
Фред Астер — американский актёр, танцор, хореограф и певец, звезда Голливуда, один из величайших мастеров музыкального жанра в кино, обладатель Оскара, Золотого глобуса, Премии Эмми.
— Ха. Да, он вызывает такой эффект.
Ее лицо выражало обеспокоенность. Мне редко нравилось что-либо из сказанного ею, когда ее рот принимал такие очертания. Поскольку я приходилась ей старшей сестрой, то нечасто видела это выражение лица. Но когда видела, оно не сулило ничего хорошего.
— Я, эм, я не хотела услышать, о чем вы, ребята, говорили. Но у тебя очень маленькая квартира.
— Мне нужно, чтобы ты не расспрашивала меня об этом, пожалуйста.
— Только один вопрос.
Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться.
— Чтобы там между вами не происходило, та сделка, что вы заключили — обернется ли это все тем, что тебе будет больно, Энн?
Я уныло склонила голову, пошаркала ступней по полу. Мы с сестрой не врали друг другу. Это было правилом, которого мы придерживались в обязательном порядке. Не важно, какую чушь несла наша мать, но мы с Лиззи всегда были честны друг с другом.
— Я не знаю.
— Думаешь, оно будет того стоить?
— Это уже два вопроса, — произнесла я, слегка улыбнувшись.
— Называй это ранним подарком на Рождество.
— Он замечательный, Лиззи. Такой замечательный. Никогда прежде я не встречала никого, похожего на него.
Она медленно кивнула, отряхнула руки и затем крепко их сжала. Еще несколько нервных черт, которые мы унаследовали от нашей ненормальной матери.
— Он будто снова включил тебя. То, что мы выбрались из дома, помогло, но... он снова нашел тебя.
— Нашел меня? Я все время была прямо здесь, Лиззи.
— Нет, тебя уже давным-давно не было.
Я уставилась в пол, не находя слов.
— Так, я думала, ты пригласишь Риса присоединиться к нам этим утром.
Мой рот открылся от удивления. Как раз из серии о том, что происходит впервые.
— Дерьмо. Я сказала, что позвоню ему. Совершенно вылетело из головы.
— Бедный Рис. Ты знаешь, думаю, для него это будет полезно, — Лиззи усмехнулась, потом замерла и принюхалась. — Бекон горит!
Мы подоспели на кухню как раз вовремя, чтобы увидеть дым, поднимающийся со сковороды и почерневшие кусочки бекона. Какая трата продуктов. Я выключила конфорку, выбросила остатки завтрака в раковину. Обычно холодильник был забит продуктами для нашего воскресного бранча, но на этой неделе я была слишком занята.