Сыграй со мной в любовь
Шрифт:
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понимать, к чему у нас все катится. Наивная, хоть и боевая юная девочка и свободный папик, который не ленится трахать ее качественно — хреновый состав участников для случайного секса.
Что она для меня значила? Первое, что приходило в голову, когда пытался ответить на этот вопрос: хороший секс, свежая голова, и, как ни странно, покой. В то, что Лика не станет лезть в мою жизнь, подстраивая ее под себя, я не сомневался. А что значил я для нее?
Тогда, рядом с ней, я сказал, что не
Сваливать в закат нужно было как можно скорей. Не тянуть кота яйца сообщениями о занятости, не заставлять ждать, но я не смог. Словно жили своей жизнью, пальцы сами каждый раз набирали СМС, а сегодня…
Нина все-таки убралась из квартиры. Обнесла ее как липку от посуды до постельных принадлежностей, а на нашей совместной фотографии, что стояла на камине в гостиной, оторвала половину — меня. Семь лет прожили вместе, а даже не подозревал об истинных размерах тараканов в ее крашенной голове.
Вначале захотелось смеяться. Смотреть на разруху, пустоту и ржать. Потом отпустило. Семь гребанных лет прошли в этих стенах и… в задницу. Ни детей, которых Нина боялась как огня, ни уюта, ради которого я, идиот, поперся в ЗАГС.
Кто кого переиграл — хрен его знает. Вместо долгожданной легкости освобождения на душе занозой засело совсем другое чувство, поганое, непривычное — опустошение. Стройка века под названием "брак" вместо светлого будущего привела в тупик, а семейное гнездо обернулось холостяцкой берлогой.
Другой на моем месте, наверное, устроил бы кутеж с бухлом и бабами. Выкрутил бы басы на Кипеловском "Я свободен" и неделю праздновал начало новой жизни. Во всяком случае, именно так моя фантазия рисовала прощание с Ниной. Но на деле не захотелось ничего.
При мысли об алкоголе пустой желудок сжался и плюнул в глотку порцией горечи. При мысли о бабах душа пожелала только одну, да и не "бабу". Ладони зудели — так хотелось стиснуть тонкую талию своей пичуги, а потом стянуть с нее очередные бесформенные тряпки и медленно, никуда не спеша заняться сексом прямо посреди этого бардака. Без простыней, без одеял. На укрытом ковром полу. До самого рассвета.
Неправильное желание. Ошибочное. Следовало гнать его поскорее из маковки и заваливаться спать. Так было правильно… Но я не стал.
Лика выпорхнула из подъезда спустя пять минут после звонка. Точно птица — быстрая, легкая, почти не касающаяся земли. Ей наверняка и мысль не пришла потянуть время, чтобы набить себе цену. Не дура и не вертихвостка. Попалась же такая!
— У тебя новые шорты? — у светофора на проспект, я окинул девчонку взглядом. А ведь красавица! Даже в обычной синей майке и лимонных шортах. Каждая линия идеальна: от аккуратных маленьких стоп до чуть вздернутого носа с едва заметной россыпью веснушек. Ей бы рассмотреть себя повнимательней в зеркале, сменить настороженный взгляд синего чулка на уверенный — половина мужиков города ринулась бы следом.
— Нравятся? — Лика приподнялась на
— Вообще-то я предпочитаю юбки, — всего одно ее движение, и член, которому было все равно, что на девчонке надето, болезненно подпер ремень брюк.
— Прости, но с юбками, как и с вечерними платьями у меня проблема.
Стараясь не пялиться на тонкую полоску кожи между шортами и майкой, я крепче сжал руль.
— С тем, что мне не удастся спустить на тебя свои деньги в ресторанах и клубах, я уже смирился.
— Очень сочувствую.
Моей правой щеки коснулись теплые губы. Нежно, так что внутри что-то сжалось, и неожиданно.
— Ты, наверное, не переживешь. — Второй поцелуй, скорее всего, должен был угодить в подбородок, но я успел повернуть лицо и подставить губы.
Сладко. Ярко. Почти как секс, но гораздо опаснее. Благо поток машин к этому времени почти иссяк, а возле заправки, куда пришлось заехать, их вообще не было.
— Не пережил бы, но я умный. Если девушку нельзя отвести в ресторан, то ресторан можно привезти девушке, — гордый собой, я кивнул на пакеты сзади.
Глаза Лики мгновенно вспыхнули. Да, ради этого определенно стоило нервировать официантку десятком "А поскорее можно?" и переться к Лике в ночи.
— Черт! — ремень безопасности съехал по женской груди вниз. — Я думала, что у меня после стакана кефира уже галлюцинации обонятельные. Что там?
— Лазанья, салат и десерт, — я честно перечислил все блюда, которые мне старательно паковали в ресторане. Не упомянул лишь о бутылке Кьянти. Черт знает почему. Может просто не хотел окончательно превращать вкусный ужин в свидание.
— Дима… — не дождавшись, пока я остановлю машину возле стойки с "девяносто пятым", Лика перегнулась через сиденье и потянула самый большой пакет. — Я сейчас слюной захлебнусь.
С беззастенчивостью ребенка, она достала из пакета контейнер и открыла.
— Боже, — розовый язычок скользнул по губам, — никогда в жизни не ела лазанью от шеф-повара. А как она пахнет…
В моей жизни были женщины, которые на дух не переносили ничего из теста. Была Нина, которая изматывала себя диетами после каждого куска торта или шоколадки. Но никогда не было таких, что готовы были устраивать пир ночью на заправке.
— Кто-то из нас живым не доедет, — авторитетно произнесла девчонка и полезла за вторым пакетом.
Противостоять ее напору было невозможно. Да, я мог включить "сурового отца" и рявкнуть что-то вроде "Еда только за столом" или "Машина не место для ужина", но от Ликиной сумасшедшей непринужденности и простоты мне вдруг неожиданно на душе стало тепло. Вроде бы сущая ерунда, а на роже расползлась такая улыбка, что щеки начинали болеть.
— Ладно, — я толкнул дверь. — Невозможно с тобой делать красивые жесты.