Сын Аллогена
Шрифт:
– И что входит в твои обязанности? – поинтересовался у нее Юра.
– Я и другие девушки следим за здоровьем патриарха.
– Как именно, – спросил Юра, вспомнив обнаженных девушек, которых он видел возле Никодима.
– Готовим ему есть… Выполняем его поручения…Делаем массаж…
– Только массаж или что-то еще?
– Если ты про это, то он давно уже этого не может, – смущенно ответила Кристина.
– А почему ты тогда была в форме гвардейца, когда мы с тобой первый раз встретились.
– Я сама попросилась
– Кто такой Валдис?
– Он управлял платформой. Он меня любит и поэтому согласился.
Юра немножко помолчал и спросил:
– Тогда почему ты решила, что бы я был первым твоим мужчиной?
– Я не люблю его, да и скучный он. А ты такой необычный… Тем более мужчинам нельзя делать это с подручными патриарха.
– Почему?
– Потому что того отведут к владыке и из универсума он уже не выйдет.
– А зачем…, – хотел продолжить вопрос Юра, но Кристина его перебила.
– Затем, что мне хотелось и теперь я смогу перейти из подручных в гвардейцы, – прощебетала девушка. Немного помолчала и добавила, -тем более подручные девушки рано или поздно уходят в универсум и не возвращаются.
– А что…, хотел еще задать вопрос Юра, но она опять его перебила.
– Уже скоро вставать, – прикрыла ему рот своей ладошкой и, уткнувшись лицом ему в подмышку, тихо засопела.
Юра еще немного повалялся, размышляя об устройстве общества в этом городе, и незаметно для себя уснул.
Глава9
I
Проснулся Икин от того, что через начавшуюся просвечиваться внешнюю стену, солнце назойливо давало призыв просыпаться. Он лежал на кушетке один. Юра по-хозяйски встал и подошел в угол комнаты, где он в прошлый раз мылся. Его надежды оправдались – вода потекла с потолка сама собой. Как следует, отмыв нижнюю часть тела от подсохшей крови Кристины, Юра вышел из-под струй воды и оделся. Силовой барьер в стене по-прежнему светился невозмутимым синим светом. Он подошел к барьеру и крикнул:
– Эй. Кто-нибудь. Принесите воды.
Несколько минут ничего не происходило, а потом появился тот парень, который был за пультом управления платформы – Валдис. На его лице читалась такая ненависть, что не надо даже было входить в плерому, что бы понять его мысли. Барьер потух, и он с силой метнул в Юру его флягу с водой.
– Пей, архонтский выкормыш, – злобно прошипел Валдис.
– Еще раз что-то подобное сделаешь, я тебе зубы выбью, – спокойно ответил ему Юра, понимая, что в его лице приобрел себе вечного врага в этом городе.
Тот скрипнул зубами, но ничего не ответил. Барьер опять загорелся и Валдис удалился. Через некоторое время в помещение вошла девушка лет пятнадцати в открытом платьице белого цвета. Она принесла поднос с фруктами и поставила его на кушетку.
– А где Кристина? – спросил у
– Она сегодня на кухне, – ответила девушка и заинтересованным взглядом прощупала все выпуклости одежды на Юре.
– Спасибо.
– Я София, – сообщила о себе девушка и осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу.
Юра спокойно грыз яблоко и молчал, ожидая, что будет потом. Девушка, в жилах которой явно текла азиатская кровь вперемешку с негритянской, горестно вздохнула и вышла за барьер. Икин решил, что у него один враг уже есть и наживать других не стоит – кто ее знает, что у нее за поклонник. Однако через несколько минут София появилась в сопровождении еще трех красивых девушек ее возраста, которые стали возле барьера и начали на него глазеть, о чем-то между собой перешептываясь. Тут в коридоре раздался грозный мужской окрик. Девушек как ветром сдуло, и в комнату вошел Валдис с еще двумя гвардейцами:
– Пошли к патриарху.
II
Вместе с гвардейцами они опять повторили вчерашний маршрут в кабинет к Никодиму. Тот восседал за тем же столом, уставленным фруктами, и поглощал мясо какой-то птицы. Сегодня он был в красной тунике с замысловатыми узорами белого цвета. Обслуживали Никодима пять девушек, среди которых была и Кристина. В отличие от других девушек одетых в разноцветные платья с открытыми плечами, на ней было глухое платьице, закрывающее в придачу с плечами и шею. Глянув на нее лицо, Юра догадался, в чем дело – вокруг губ у нее были следы сильного раздражения от его щетины, а что у нее осталось на груди и на шее он мог себе только представить.
– Садись, Икин, позавтракаем, – пригласил его к столу Никодим.
– Я думал уже пора обедать, – ответил Юра.
– Ты не думай, а ешь.
Юра сел в одно из кресел возле Никодима и перед ним одна из девушек поставила тарелку, на которой лежала отварная рыбина. Ни вилку, ни ложку ему никто не предложил. Только Кристина, слегка улыбнувшись ему глазами, принесла порезанный крупными кусками хлеб на тарелке.
Рыба у них в городе была деликатесом, который очень редко появлялся на столах, потому что ближайшая небольшая речушка, в которой ловили рыбу, находилась на территории акремонцев и рыбаки иногда не возвращались с промысла. Поэтому Юрка с удовольствием съел рыбу, название которой даже не знал.
Ели молча. Никодим с хлебными крошками в бороде, громко чавкая, обсасывал птичьи косточки, а Юра, съев рыбу, доедал предложенный ему хлеб, который оказался намного вкуснее, чем хлеб в бункере, когда на стене за спиной патриарха появилось изображение человека, сидящего в полумраке в каком-то большом помещении. Восседал человек на огромном, слегка подсвечивающимся снизу, стуле.
– Никодим, – громко прозвучал неестественный для человека голос.
Патриарх с перепугу проглотил кость и моментально покрылся испариной.