Сын архидемона
Шрифт:
– Ты тоже демон.
– Вот я сейчас и пытаюсь что-то с этим сделать. А ты меня отвлекаешь по пустякам.
– Выпусти, а? – заладил старую песню Пазузу. – Договоримся по-хорошему
– По-хорошему у нас с тобой не выйдет. Ты это только сейчас смирный, пока в камере. А на воле опять беспредельщиком станешь.
– Я клятву дам.
– Ну тебя нафиг, – отказался я. – Не хочу я с этим связываться. Знаю я вашего брата – обязательно где-нибудь подлянку приготовишь.
Пазузу недовольно заворчал. Я взвесил на правой средней руке ковчежец и сказал:
– Кстати, все
– Забавно было поиграть время от времени, – приглушенно усмехнулся Пазузу. – Попробовать себя в роли истребителя демонов. Так смешно было.
– Дураку все смешно
Я подбросил ковчежец в воздух и задумался. Битых четыре месяца таскаю Пазузу в кармане и до сих пор не решил, что с ним делать. Закопать? Выкинуть в океан? Нет, знаю я этих архидемонов. Сам он, конечно, не выберется, зато непременно рано или поздно кого-нибудь к себе подманит. Рыбу какую-нибудь, крота или вообще человека. И освободится. Не скоро – может, через несколько веков или даже тысячелетий, но освободится.
К ковчежцу теперь крепко пришпилен маленький пузыречек с алой жидкостью. Это кровь Пазузу – я собрал немножко на том месте, где мы дрались. Именно на тот случай, если он вдруг нечаянно освободится. Правда, леди Инанна сказала, что кровь должна быть свежепролитой – но у Пазузу она, как выяснилось, не свертывается, так что может сработать.
А если не сработает значит, не сработает.
Так я просидел в размышлениях минут десять. А потом раздался легкий хлопок и прямо из воздуха появился светловолосый широкоплечий детина с остроконечными ушами и таким лицом, словно его сейчас стошнит. Он бросил на меня недовольный взгляд и сухо спросил:
– Так ты и есть тот, кто использует Слово Волдреса?
ГЛАВА 2
Вот так в мою жизнь и вошел Джемулан Ройя Атаби айки Кйодолья. Но тогда я еще не знал, как его зовут. Я видел перед собой просто крупного хлыща с эльфийскими ушами и лицом голливудской кинозвезды. Платинового оттенка волосы, длинные, смазанные лаком, брови закручены в спирали, по вискам спускаются завитые пряди – что-то среднее между пейсами и бакенбардами. Одет он был в темно-коричневый фрак с высоким бархатным воротником и темный шелковый жилет. На ногах шерстяные панталоны и зеркального блеска сапоги, на руках желтые лайковые перчатки, на шее длинный черный шарф с пестрыми узорами, а на голове высокая шляпа-колпак. В довершение всего гранатовые пуговицы, бриллиантовые застежки, на плечах что-то вроде эполет из перьев, на лбу нарисован узор в виде двойной S – нормальной и зеркально отображенной франт, да и только.
Мне почему-то сразу захотелось разбить ему морду.
– Ты что, эльф? – спросил я, таращась на остроконечные уши.
– Я сид, полудурок, – процедил этот холеный красавчик.
– А это что за зверь?
– Высший эльф.
– А чем высшие эльфы отличаются от обычных?
– Телесной организацией.
– В смысле?
– На руку мою посмотри, полудурок. Видел когда-нибудь такие руки у эльфов?
Да, действительно. У эльфов ручонки
– Мы, сиды, объединяем в себе все лучшие черты эльфа и человека, – наставительно сообщил Джемулан. – Мы почти бессмертны, сильны, выносливы, обладаем высокими магическими способностями. Мы – высшая раса!
– Высшей расой себя называют только моральные уроды с манией величия, – пробурчал я.
– Да, мы именно такие, – гордо кивнул Джемулан. – А тебе завидно?
– Нет.
– Зря. Я бы на твоем месте завидовал.
– А я вот не завидую. Чего тебе нужно-то? Ты энгах, я так понимаю?
– Не просто энгах. Я из ОВР. Гильдия Эсумон.
– Ой, патрон, а вот это очень плохо – простонал Рабан. – Помнишь, я тебе рассказывал про ОВР? Они занимаются тем, что отлавливают энгахов-ренегатов, нарушающих правила. Похоже, гильдия нами недовольна
– Где твой контракт энгаха? – перешел с места в карьер Джемулан.
– Тут где-то был – похлопал себя по карманам я. – Хотя чего это я? Он же в Лэнге остался.
– Работу ты мне не облегчаешь, да? – вздохнул Джемулан.
– Какую еще работу? Ты скажешь наконец, чего приперся? – скрестил на груди все шесть рук я.
– Видишь ли, какое тут дело, странный уродец – задумчиво поморщился Джемулан. – Я полевой агент – разыскиваю и устраняю нарушения. Вот и тебя разыскал.
– Зачем это?
– Не имею ни малейшего понятия. Мне просто приказали разыскать тебя и доставить в штаб-квартиру. Пошли.
– Как же вы меня задолбали, эльфы хреновы – вздохнул я.
– Я сид.
– Один хрен.
– Один. Но у сидов он гораздо больше. И не завидуй.
– Да не завидую я, сказал же! – скрипнул зубами я.
– Зря. Я бы на твоем месте завидовал. Пошли.
– А если не пойду? – недобро оскалился я.
– Пойдешь.
Сказав это, проклятый сид как-то странно дернул пальцами и меня скрючило. Все тело словно защемило огромной пружиной которая еще и начала сжиматься. Боли пока что не было, только сильное неудобство – но что-то мне подсказывало, что за этим тоже не заржавеет.
– Видишь ли, странный уродец, у каждой гильдии энгахов есть такая вещь, как паралич Слова, – встал надо мной Джемулан. – Ты используешь наше Слово – а значит, ты наш с потрохами. Я могу заставить тебя ползать на брюхе, могу изуродовать до полной неузнаваемости а могу убить. Поэтому ты сейчас поднимешься и пойдешь со мной. Или будет еще больнее.
Я почувствовал злобу. Какого черта этот напыщенный урод является сюда и ведет себя так, словно я ему по жизни задолжал? Какого черта он сплющивает меня своим колдунством, хотя я ему ничего плохого не сделал? Мне все сильнее хотелось вцепиться ему в горло.
И вот тогда во мне начала подниматься волна бешенства. Дикой, неконтролируемой ярости – той самой, что вырывалась из меня всеразрушающей силой во время битв с Пазузу и эль Кориано. Я тогда испытал страшный, непередаваемый приступ ненависти и во мне что-то пробудилось. Понятия не имею, что это такое, но мне оно совсем не нравится.