Сын архидемона
Шрифт:
– Кто живет?
– Их самоназвание я не выговорю. И ты не выговоришь. Но другие существа называют их Золотыми Жучками. Очень древний и мудрый народ. Если нам повезет, они тебе чем-нибудь помогут.
– Ну так стартуй.
– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла? Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
Миры. не наложились друг на друга. Ничего не изменилось – где я был, там и остался.
– Этот мир что, выглядит точно так же, как и предыдущий? – уточнил я.
– Нет, конечно. – растерянно пробормотал Рабан. – Извини,
По-прежнему ничего не произошло. Я потоптался на месте, задумчиво рассматривая шевелящийся куст.
– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! – в отчаянии завопил Рабан.
– Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа!
Алаасса!
В третий раз ничего. Разве что из кустов выползла толстая зеленая ящерица и удивленно на меня уставилась.
– Бензин кончился? – саркастично спросил я.
– Не знаю, патрон. раньше такого не было.
Впрочем, мы с Рабаном недолго гадали, что произошло. Энгахи, разумеется. Сволочи, взяли и отключили мое Слово. Этого следовало ожидать, конечно. Мне еще повезло, что они так долго копались.
Я особо не расстроился. Мне уже порядком осточертело метаться по мирам без всякой цели и смысла. Теперь у меня эту возможность отняли – и я почувствовал какое-то даже облегчение. Исчезло бесконечное ь богатство выбора, теперь придется работать с тем немногим, что осталось.
Жизнь заметно упростилась. Для начала я решил разобраться со вселенной, ко-
торая мне выпала. Всякому бы на моем месте захотелось узнать, где он проведет остаток жизни.
Это оказался мир вакуумного типа. Наиболее распространенный тип – наша Земля тоже к нему относится. Бесконечная пустота, в которой кое-где встречаются звезды и планеты. На одной из таких планет я и находился.
Не самая гостеприимная планета, надо сказать. Ее ось вращения лежит в плоскости орбиты – а это означает отсутствие природных зон. Все точки получают примерно одинаковое количество солнца – что экватор, что полюс. Зато разница между зимой и летом колоссальная, особенно на полюсах. Помните мир под названием Довос? Примерно та же картина: полгода солнце испепеляет все живое, а другие полгода – тьма и лютый холод. В умеренных зонах климат не такой жестокий, но тоже несладко. Кроме того, из-за неравномерного нагрева на планете постоянно бушуют ураганы и шторма.
Более-менее нормально можно жить только на экваторе. Там восемь времен года – короткая зима вовремя солнцестояний, короткое лето во время равноденствий. А поскольку планета расположена довольноблизко к Солнцу, температура даже в самые морозные зимы не падает ниже +25°С.
Не самый лучший мир. Но и не самый худший. Если бы энгахи отключили мое Слово хотя бы пятью минутами позже, я попал бы в Сульвао – а это просто расчудесный мир, если верить Рабану. Но если бы энгахи отключили мое Слово хотя бы пятью минутами раньше, я застрял бы на Земле-2228 – и я не уверен, что даже яцхен выживет при гибели всей планеты.
Так что дела мои вполне неплохи. Здесь много места, красивые пейзажи, полно еды –
Три четверти территории здесь – суша. Два огромных материка, разделенных длинным океаном, извилистой змеей опоясывающим планету. Я выбрал для проживания большой остров на экваторе, буквально кишащий флорой и фауной, но лишенный крупных хищников и ядовитых змей. Не то чтобы я их боялся, но от их присутствия я ведь ничего не выиграю, верно?
Определившись с островом, я потратил целый день на его обследование. Честно говоря, не вижу способа покинуть этот мир, так что лучше сразу начать обустраиваться. Не то чтобы я мечтал о карьере робинзона, но это тот случай, когда мое желание или нежелание никого особо не волнуют.
В конце концов я облюбовал живописную поляну в самом центре острова. Там и выстроил себе дом. Не то чтобы я в нем особенно нуждался, но мне по-прежнему уютнее в четырех стенах, нежели на дереве, словно дикому животному.
Впрочем, дом – это сильно сказано. Просто землянка. Да и ту бы я ни за что не соорудил без помощи Рабана. Под его руководством я вырыл глубокую яму, утрамбовал дно, выложил пол из плоских камней, установил несколько толстых столбов, возвел перекрытие из длинных жердей и покрыл его дерном.
В общем счете это заняло у меня четыре с половиной дня – и я управился так быстро лишь благодаря своим несравненным когтям. Именно ими я срезал древесные стволы, как пшеничные колосья. Именно ими я рыл землю быстрее любого крота. Именно ими я придавал нужную форму гальке, поднятой с морского дна.
Внутри я соорудил примитивные нары, просто положив друг на друга несколько больших досок. Все доски получились разного размера и толщины – мои мономолекулярные царапалки режут гладко, точно лазером, но вот глазомер у меня далеко не идеальный. Да и вообще, я никогда не увлекался столярным делом.
Получившуюся лежанку я устлал листьями и травой – больше просто ничего не было. Собственно, место для сна мне вообще не нужно, но не могу же я сидеть на голом полу.
Я пытался обставить жилище и другой мебелью – стол, стул, полки, – однако здесь мои строительные навыки окончательно отказали. Рабан пытался научить меня делать мебель без гвоздей, но то убожество, которое я сумел смастерить, было просто стыдно держать дома. Так что я это дело пока забросил. Вернусь к нему, когда станет скучно.
А еще я наконец-то додумался, что мне делать с Пазузу. Надо отвезти его в Миргород и положить в банковский сейф. У меня там уже лежит один ларчик с демоном – будет и еще один. Жаль, поздновато я до этого додумался.
Но в любом случае таскать и дальше Пазузу в кармане мне не хотелось. Тем более что мои многострадальные штаны за время странствий по мирам превратились даже не в лохмотья – в пару тряпок и кожаный ремень. Я и без того менял их уже дважды. Поэтому я спрятал осточертевший ковчежец в стене своего нового дома. Сунул его между двумя жердями и присыпал землей. В конце-то концов, что с ним может случиться на необитаемой планете?