Сын Авонара
Шрифт:
– Но откуда же ты тогда пришел? – спросила я. – Как тебе удалось выжить? Ведь не было… сожжений… со времен моего детства. – Сами слова оставили на языке отвратительный привкус.
– Я как раз подхожу к этому. – Кейрон с благодарной улыбкой осушил протянутый Юлией стакан вина. Поставив пустой бокал на каминную полку, он продолжал: – Хотя большинство последователей «Открытого крыла» были сразу же уничтожены, «Закрытое крыло» несколько лет провело в нашем убежище. Но они понимали, что дни их сочтены. Их искали так упорно, что непременно нашли бы. И они решили покинуть крепость, несколько семей по тайным тропам спустились с гор, чтобы поселиться в отдаленных местах, где их никто не знает. Эти
Я задохнулась от волнения.
– Авонар! Победа Эварда! А Эвард знал?
Кейрон замялся, поглядывая то на меня, то на Мартина, устроившегося на подлокотнике дивана, где сидели братья.
– Он знал, – ответил мой родственник с ненавистью. – Не знаю откуда, но в последние дни войны король Геврон узнал, что в Авонаре живут маги и что это последние маги на свете. Геврон обещал помилование тем жителям Авонара, которые вернутся в город накануне летнего солнцестояния, обещая оставить его вольным городом, поскольку правитель Авонара пытался восстановить мир между Лейраном и Валлеором. Война окончилась. Все вернулись по домам. Но вместо помилования Геврон прислал герцога Донкастра. Когда Эвард захватил Авонар и уничтожил всех, кто там жил, Кейрон был в университете, по настоянию отца он хранил в тайне свою принадлежность к Авонару.
Мартин умолк, переводя дыхание, а мы, все четверо, засыпали его вопросами. Нас особенно волновало, как Мартину удалось узнать правду о Кейроне.
– Когда два года назад я был в Юриване, – продолжал Мартин, – я решил навестить одного университетского профессора, у которого сам когда-то учился. Он представил мне молодого коллегу, который вместе с ним занимался историей культуры северного Валлеора. Разумеется, это был Кейрон. Мы понравились друг другу и несколько раз за неделю вместе выезжали на прогулки.
Однажды мы встретили молодое семейство с новорожденным ребенком, родители по возрасту и сами были почти детьми. Они умирали от голода и изнурительной лихорадки, ютясь в заброшенной хижине в лесу сразу за землями Ферранта. Мальчишка предупредил нас, что рядом с ними нельзя оставаться, и в приступе отчаяния умолял дать ему нож, чтобы он мог разом покончить с несчастьями своего семейства.
Я бы выполнил его просьбу, но наш друг сказал, что существует другой выход. Он пытался прогнать меня, говоря что-то о нехватке у меня познаний в медицине и риске заражения, но, как всем вам известно, я упрям и чертовски любопытен, я подсмотрел за ним. То есть я видел, что Кейрон сделал со всеми тремя. Стоит ли говорить, что ему пришлось рассказать мне о том, что вы услышали этой ночью.
Мартин вздохнул.
– Мы думали, на том все и закончится, но юный дурак не выполнил просьбы Кейрона молчать, он перевез выздоровевшую жену и ребенка в город, рассказывая всем о произошедшем чуде. Болван думал, что его спасителя будут считать героем, а вместо этого в доме Ферранта мы услышали, что где-то в окрестностях ищут чародея. Мне удалось тайно вывезти Кейрона обратно в Юриван, устроить знакомство при иных обстоятельствах и пригласить его сюда. Я не думал, что окажусь настолько глуп и снова подвергну его той опасности, от которой увез.
7
День первый, год первый правления короля Эварда
Когда Мартин завершил рассказ, небо уже порозовело, в саду
Танаджер, несмотря на все свои старания, заснул на полу, Юлия с Мартином отправились в кухню поискать какой-нибудь еды. Мартин сказал управляющему, что слуги могут быть свободны на весь день. Тенни метался по библиотеке, бормоча что-то себе под нос и бросая поверх очков такие похоронные взгляды на нас с Кейроном, что мы ретировались в сад. Немного погуляли, но говорить было не о чем или же нужно было говорить обо всем, а мы никак не могли начать. Оставив попытки, мы пошли в кухню к Мартину и Юлии.
Мартин сунул мне в руку нож и велел нарезать апельсины, выложенные горкой в медной миске, и тут в кухню ворвался Тенни.
– Мартин, у тебя есть «Кодекс Вестовара»? Наверняка есть. Не говори, что нет.
Граф Гольтский был поглощен намазыванием масла на хлеб.
– Ты с ума сошел, Тенни? «Кодекс Вестовара» в шесть утра? Мы только что провели ночь, какая редко выпадает в жизни, а ты уже готов снова засесть за книги.
– Не смейся, Мартин. Мартин пожал плечами.
– Он на верхней полке. Черный кожаный футляр. Через некоторое время Тенни снова появился в дверях кухни.
– Сейри, ты не выйдешь на минутку? Мне нужно с тобой поговорить.
Вытерев руки полотенцем и сунув липкий нож Кейрону, я пошла вслед за Тенни в библиотеку. Он склонился над хрупким пергаментом, разложенным на столе, и, когда я подошла, развернулся ко мне, сжимая в тонких пальцах карандаш. Я ни разу не видела его таким взволнованным.
– Ты любишь его, Сейри? Я была ошеломлена.
– Скажи честно. Кейрон, ты его любишь? Это не простое любопытство.
– Да, да, люблю, но…
– Ты не боишься?
– Кейрона? Не больше, чем тебя или Мартина. Он кивнул, словно другого ответа и не ожидал.
– Если бы, пойдя на большой риск, ты смогла избежать брака с Эвардом, ты сделала бы это?
– Я пошла бы почти на что угодно.
– Я нашел лазейку. – Он кивнул на разложенный на столе пергамент. – Эварда, скорее всего, коронуют сегодня к вечеру, то есть не позже завтрашнего дня. Прошло уже два месяца со смерти Геврона. Тысячи знатных гостей съехались в Монтевиаль и праздно ждут, пока мы назначим преемника, а тем временем их арендаторы собирают урожай, а их менее родовитые соседи завистливо поглядывают на оставшиеся без присмотра поля и лошадей. Но самое главное – осенняя кампания против Керотеи не может начаться, пока нет короля. Я начал думать о том, что времени на празднования не будет – только на официальные церемонии, на коронацию. И тут я вспомнил кое-что об этом. – Тенни никогда не забывал однажды прочитанного, даже если оно утратило смысл за давностью лет. Никто в кругу Мартина не мог сравниться с ним. – Ты рискуешь вызвать ярость Эварда. Он не из тех, кто прощает.
Из кухни появились трое поваров с подносами, нагруженными поджаренным хлебом, вареньем, апельсинами и чаем.
– Что там насчет ярости Эварда? – поинтересовался Мартин.
– Я нашел для Сейри возможность отказать ему и выбрать… – он поднял на меня глаза, – жизнь, которая, наверное, нравится ей больше.
– Расскажи же, Тенни, – попросила я.
– В «Кодексе Вестовара» имеется дополнение, касающееся прошений, поданных королю сразу после коронации, «О десяти счастливцах». Пренебречь «Кодексом» означает подорвать саму основу власти. Эвард на это не пойдет. Не сможет. Этого не допустит Совет, а Совет ему необходим, чтобы продолжать войну. И если он соглашается с «Кодексом Вестовара», он обязан выполнить первые десять просьб, поданные в день его коронации. Если ты захочешь, Сейри, сможешь попросить его даровать тебе право выбирать мужа самой.