Сын Багратиона 2

Седой Василий

Пропустив мимо себя фрегат, мы просто повернули наперерез преследователям, постаравшись пройти у них перпендикулярно носу как можно ближе, хорошо, что ветер позволял совершить такой маневр. Благодаря этому нам удалось сделать чуть разнесенный по времени залп всеми орудиями на борту, повернутому к противнику.

Бомбические орудия на близкой дистанции — это страшно. Два корабля англичан, вырвавшиеся чуть вперёд, буквально распались на части от серии взрывов наших ядер. Были, конечно, и промахи, но большая часть выстрелов угодила в цель и вызвала если не шок у преследователей, то близко

к тому. Но англичане и не подумали прекращать преследование, только переключили внимание с бегущего фрегата на нас.

После первого успеха все дальнейшее превратилось в шаманские танцы с бубнами.

Современный морской бой — это по большей части многочасовые маневры в попытке занять наиболее выгодную позицию для стрельбы и при этом не потерять ветер. В общем, все долго и муторно, но жутко интересно. Львиная доля успеха в таком бою зависит от мастерства капитана и слаженной работы команды корабля. Благо капитан у нас был очень опытный, команда — тренированная, а скорость позволяла диктовать свои условия. Учитывая ещё и бомбические орудия, которых пока нет ни у кого, шансов у англичан не было от слова совсем. И очень хорошо, что поняли они это не сразу. А когда до них наконец дошло, кто здесь охотник, а кто жертва, было уже поздно.

Итогом этого боя стала ошалевшая мордаха капитана фрегата и шесть английских кораблей на дне Датского залива. От капитана фрегата мы и узнали, что началась война с Англией.

Оказывается, англичане разнесли в дребезги Копенгаген и увели из его порта чуть не весь флот датчан, вот наши в ответ и объявили Англии войну.

Фрегат же угодил в своеобразную ловушку англичан, можно сказать, случайно, и его гнали к датским проливам чуть не через половину Балтийского моря. Сначала это делали два английских корабля, а в проливах присоединились ещё четыре.

В общем, нашим крепко повезло, что мы встретились на их пути, вряд ли бы иначе им удалось уйти от преследователей.

Дальнейший наш путь уже вдвоём тоже не обошелся без приключений. Сначала мы взяли на абордаж двоих английских купцов, которые везли припасы своему флоту, который был отправлен блокировать Финский залив. Потом мы встретили уже наше судно под гражданским флагом. Ну и — как вишенка на торте — под конец путешествия мы столкнулись ещё и с довольно сильной английской эскадрой, отправленной к Финскому заливу.

Там, прикрывая остальные наши суда, мы потопили ещё три англичанина и повредили не меньше четырех кораблей.

В общем, порезвились на славу, чем немало порадовали государя, к которому меня чуть не поволокли уже на следующий день после прибытия домой.

Все эти воспоминания промелькнули перед глазами молнией, и государю я ответил практически без заминки:

— Да, если бы англичане не напали на русский фрегат, мы, вероятно, вернулись бы домой без приключений, а так пришлось немного подраться.

— Да-да, конечно, а шведов твои казаки тоже случайно обидели, да так, что те, узнав о войне с Англией, тут же присоединились к англичанам?

— Шведы первые начали, и вы сами мне разрешили защищаться.

— Хороша защита, чуть не четверть страны у них отобрал, — со смешком парировал государь. На что я, пожав плечами, ответил:

—

Ну, казаки же особо в картах не разбираются, защищались как могли.

— Так, хватит дураком прикидываться. У тебя получилось создать оружие, о котором ты говорил перед отбытием на Кольский полуостров? — спросил государь, став вдруг очень серьезным. Честно сказать, этим вопросом он меня слегка выбил из колеи. Он ведь ещё не все мои косяки вспомнил, поэтому с ответом я слегка замешкался, пытаясь понять, что это могло бы значить. Понятно, что государь не собирался давать мне время на обдумывание ответа, поэтому, слегка придавив взглядом, он добавил:

— Что молчишь, не получилось?

— Пытаюсь понять, что происходит, — честно ответил я. — А с оружием все получилось, образцы я привёз. Правда достаточное для перевооружения армии количество изготовим ещё не скоро, да и война с Англией теперь сильно помешает, с ресурсами-то у нас там пока не очень все ладно.

— Очень хорошо. Когда ты будешь готов к демонстрации?

— Да в любое время. Только как бы это сделать, чтобы сохранить все в секрете? Вокруг вас же шпионов крутится как блох на собаке.

— О каких таких шпиона ты речь ведёшь? — спросил император, прищурившись. Я на это ничего не стал отвечать, только не удержался и посмотрел на него ну очень скептически, что от него не укрылась. Не дождавшись от меня ответа, он небрежно произнес:

— Думай, кому и что говоришь. Это твоё оружие нужно сейчас, особенно пушки, которыми ты англичан побил. Война началась, а у нас флот не чета английскому, да и у шведов он не то чтобы маленький.

Я на это только вздохнул облегченно. Если речь только о бомбических орудиях, то это вообще не вопрос. Я это даже не надеялся удержать в секрете, а вот все остальное… Я хоть и привёз для демонстрации некоторые образцы, но переживал о сохранности всего этого в секрете до Наполеона.

Сейчас же, поняв, что в первую очередь интересует государя, я слегка успокоился и произнес:

— С орудиями вообще не проблема, тем более что их довольно быстро смогут повторить. А вот все остальное лучше бы сохранить в секрете до действительно серьёзной войны.

Не удержался я и акцентировал на этом внимание. Просто наверняка ведь государь захочет посмотреть, что мы там понапридумывали, вот пусть и подумает и над секретностью тоже. Тот, похоже, был не против, потому, что повернулся к отцу, который тоже находился в кабинете, и приказал:

— Пётр Иванович, займись организацией испытаний всего, что твой сын понапридумывал. Мне покажете, когда будете готовы. Но это не касается твоих бомбических орудий, их я хочу посмотреть как можно быстрее.

Последнее он добавил, обращаясь уже ко мне. Мне только и осталось, что кивнуть. Думал, на этом все и закончится, но нет.

Государь долго расспрашивал меня о построенном на Кольском полуострове городе, о расположенных там заводах. После этого задал кучу вопросов о кораблях там и ехидно поинтересовался, как так получилось, что я был назначен командовать ротой солдат, а по факту у меня сейчас на полуострове в подчинении более трех тысяч бойцов под командой целого полковника. И уточнил, что это он ещё казаков не считает.