Сын Бога Грома
Шрифт:
Никаких. Ее испорченные нервы — плод ее же характера, о них не стоит и говорить. Сампсе действительно нечего бояться.
Да и вообще, он как-то изменился. Словно другой человек. Исчезли страх и приниженность. Госпожа Мойсандер не могла понять, что произошло. Сампса словно выскользнул из ее рук. Еще пару дней назад он, как игрушечный болванчик, выполнял все, что она велела. А сегодня превратился в холодного и жесткого человека, будто это был не он.
Единственным средством, с помощью которого она еще как-то могла держать его в своих руках, был шантаж обращением к налоговому инспектору. Госпожа Мойсандер прекрасно знала, что счета магазина не вынесут официальной проверки, она и сама в них здорово
Госпожа Мойсандер взяла тряпку и принялась вытирать со старой мебели пыль. Ей не нравилось это занятие, тем более что в душе бушевало пламя мести. Внезапно она приняла решение и, швырнув тряпку в угол, схватила телефон и набрала номер налоговой инспекции. На ее лице сияла холодная мстительная улыбка.
Инспектор Хелина Суваскорпи, женщина, ведущая дела их магазина, в данный момент отсутствовала в офисе. Госпожа Мойсандер с яростью швырнула трубку и снова взялась за тряпку, не переставая мучительно думать, как же выкрутиться из сложной ситуации. А что, если Сампса и в самом деле решит ее уволить? Куда тогда идти? Счастливым беззаботным дням в тишине антикварного магазина придет конец, она станет безработной. Если удастся найти другое рабочее место, ей придется выполнять какую-нибудь тяжелую работу…
Рутья шел по улице Меримиехенкату в сторону парка Пунанотко. В глубине парка возвышалась церковь Святого Иоанна.
Сын Бога грома спросил у молоденькой девушки, сгребающей граблями траву в парке:
— Скажите, что это за здание? Церковь?
— Не знаю, наверное, какая-то церковь, — ответила девушка, устремляя взгляд на здание.
Рутья поинтересовался, знает ли девушка, каким богам там молятся.
— Понятия не имею. Я вообще этим не интересуюсь.
Рутья оставил ее в покое. Видно, молодежь совсем далека от церкви, раз даже те, кто убирает парк у подножия церкви, понятия не имеют, что это за храм.
Рутья решил вернуться в магазин.
Рутья устало задумался о том, что надо бы попросить госпожу Мойсандер постелить ему в задней комнате магазина. Сампса говорил, что там есть все, что нужно.
— Смотри-ка, похоже, ты все-таки немного прибрала! — воскликнул Рутья, заходя в магазин. — Теперь можешь постелить мне. Я останусь на ночь.
Госпожа Мойсандер неохотно принялась стелить постель. С чувством глубокой обиды и унижения она расстелила простыню и швырнула подушку. И тут у нее в голове созрел дьявольский план. Она разложила диван и постелила постель на двоих. После этого заявила начальнику, изучавшему бухгалтерские книги, что тоже решила переночевать в магазине. Сказала, что у нее в доме ремонт, а идти ночевать в гостиницу нет ни малейшего желания. Разумеется, это было ложью.
— Мы же с тобой и раньше спали вместе. Ты не раз меня насиловал, помнишь, Сампса?
Рутья ответил, что он не может всего упомнить, и снова уткнулся в бухгалтерскую отчетность.
Да, Сампса натащил много добра в свой магазин. На складе числилось двести прялок, двенадцать карманных часов, шесть старинных маслобоек, более двухсот различных бутылок и склянок, три серебряных подсвечника, пятнадцать неполных сервизов и пара кувшинов… Все эти предметы были вписаны аккуратным убористым почерком в амбарную книгу. Напротив проданных предметов стояла пометка.
Вечером Рутья отправился в ресторан и выпил бутылку белого вина. Он заметил, что стоит ему выпить, как на душе становится легко и весело. И подумал, что надо предложить и на небеса поставлять вино и хорошую еду. Да и вообще, хорошо бы открыть на небесах пару ресторанов. А
Постелив, госпожа Мойсандер отправилась в ванную. Женщина рассматривала себя в зеркало и думала, может ли она вызвать у мужчины интерес? Надо попробовать на Сампсе, тем более что этого требует ситуация. Госпожа Мойсандер уже забыла, когда в последний раз пользовалась косметикой. Из зеркала на нее смотрела женщина с прямыми свисающими волосами, с синими кругами под глазами и морщинами на лбу. Она порылась в сумочке в надежде найти там хоть какую-нибудь косметику. Почти ничего не было. Скудные остатки. Кое-как намазавшись, госпожа Мойсандер взглянула в зеркало. Лучше не стало.
Но это не заставило госпожу Мойсандер отступиться от плана. Если не удастся завоевать Сампсу в постели, придется сдать его налоговому инспектору.
— Я хочу сходить в магазин, — заявила госпожа Мойсандер вернувшемуся из ресторана Рутье.
И она и в самом деле отправилась в магазин. В лавку, торговавшую косметикой. Госпожа Мойсандер накупила массу всего, а на обратном пути зашла в парикмахерскую и разжилась кудрявым париком. Снова закрывшись в ванной, она принялась намазываться купленным в лавке, одновременно раздумывая, стоит ли еще на месте спираль.
Через два часа напряженной работы над собой госпожа Мойсандер изменилась совершенно. Исчезла состарившаяся продавщица с бледной кожей и обгрызенными ногтями, на ее месте появилась невероятная красавица.
С пышно взбитыми локонами, сияющими глазами и ослепительной улыбкой госпожа Мойсандер вошла в спальню.
Рутья как раз готовился ко сну.
Госпожа Мойсандер погасила верхний свет, зажгла свечу в старинном подсвечнике и, пойдя к постели, начала медленно раздеваться. Она двигалась осторожно и словно дразнила Рутью. Тот взглянул на женщину и заметил, что она раскрасила себя. Сампса говорил об этом, иногда женщины себя красят. Ну ладно, в конце концов накрашенная госпожа Мойсандер не так уж плохо выглядит, особенно в неверном свете свечи.
— Ты как-то сказал, что у меня упругая грудь, — прошептала госпожа Мойсандер.
Рутья приподнялся в постели, чтобы получше рассмотреть. Две груди, два соска, как и положено у женщин. Что все это значит? Разве госпожа Мойсандер не собирается ложиться спать?
Голая Мойсандер тем временем присела на постель. Теперь она раскачивалась всем телом.
Рутья с изумлением смотрел. Ни о чем подобном Сампса не рассказывал. Рутья судорожно размышлял — возможно, такой ритуал мужчины и женщины исполняют перед тем, как лечь спать? Может, ему следует сделать то же самое? Раз так принято, значит, так и надо делать.
Рутья поднялся, снял пижаму и принялся раскачиваться. Ему было немного смешно, но если надо…
Госпожа Мойсандер дунула на свечку и юркнула под одеяло, решительно потянув Рутью за собой. Он с удовлетворением решил, что сделал все правильно и теперь можно спать.
Не тут-то было. Оказалось, это только первая часть ритуала. Госпожа Мойсандер взяла в руки божественный член и принялась ритмично дергать его туда-сюда, а когда он затвердел, сунула его куда положено. Кряхтя и охая, сын Бога грома осознал, что теперь ему придется вынести ночной ритуал до конца. С изумлением он заметил, что его тело двигается в особом ритме, он начал подергиваться и ерзать туда-сюда. Госпожа Мойсандер под ним двигалась в такт с ним. Было так хорошо, что хотелось кричать от радости. Затем из него изверглась какая-то жидкость, он почувствовал нестерпимое удовольствие и — обессиленно откинулся в сторону. На этом ночной ритуал, казалось, завершился. Женщина лежала, раскинувшись и тяжело дыша.