Сын болотной ведьмы
Шрифт:
– Мы? – от мысли о том, что придется ждать вестей сутки, умирая от ужаса, да еще в одиночестве, мне стало так дурно, что я совсем перестала соображать.
– Ну уж, конечно, не мы с тобой, Лери, - поморщился Вестар. – Я со своими людьми. Постараемся вытрясти из нее все, что удастся. Возможно, Гергиса вовсе не было на болоте. Но если он погиб, тогда ей придется ответить за все. Хотя она и так ответит. Вместе со своим щенком. Если что-то станет известно, тебе сообщат. А когда разберемся с ведьмой, я проберусь в деревню и узнаю, там ли Рейна и Марилла.
Он коснулся моего
Даже если б я не проспала большую часть дня, все равно теперь вряд ли смогла бы уснуть. Почти как той ночью в тюрьме, когда все, что мне оставалось – лежать на кровати и смотреть в потолок.
Я сжимала медальон в ладони и умоляла его подсказать, жив ли Гергис, но… это был только кусочек гладкого холодного металла под пальцами, не более того. Наверно, он всего лишь помогал мне думать, а не давал готовых ответов на мои вопросы. Но все же мне стало немного спокойнее.
Следующие несколько дней прошли в напряженном ожидании. Вестар не сказал, когда вернется, и я не знала, что думать. О похищении ведьмы, которую везли в столицу, гудел весь город. Все удалось, но ведь могло произойти что-то непредвиденное.
Вестар оставил денег, чтобы Лиала купила мне самое необходимое. К счастью, она умела читать, и я написала небольшой список. Пока ее не было, тайком заглянула в пустые комнаты на втором этаже и в одной из них нашла две потрепанные книги – скучные религиозные поучения. Но даже это оказалось лучшим, чем невыносимое пустое ожидание.
Вестей из замка о том, что правитель самозванец, так и не пришло, и я снова стала надеяться на то, что Гергис жив. Сначала радовалась этому, а потом опять навалилось уныние: где же он, как его найти и как снять чары?
На пятую ночь я проснулась, услышав шаги на лестнице. Следом раздался тихий стук. Завернувшись в одеяло, я приоткрыла дверь.
Вестар буквально вломился в комнату, и я невольно отшатнулась, впуская его.
– Лери, он жив! Гергис! Он в деревне, у Рейны. И Марилла там, с ней все хорошо.
Я ахнула, прижав ладони ко рту, и едва не расплакалась снова, уже от радости. Но, как выяснилось, преждевременно.
– Он словно маленький ребенок, - рассказывал Вестар, сидя напротив меня за столом. – Никого не помнит, не узнает. Ведет себя как мальчишка, играет с сыновьями Рейны. Считает, что Ольвия его мать. Скучает по ней. Вот такой вот колдовской сон.
– Ну а она что? Ведьма?
– Молчит, как рыба. Не хотелось бы прибегать к крайним мерам, и все же, боюсь, придется. Я боялся, что она использует магию, но, похоже, одних заклинаний мало, нужны или зелья, или еще какие-то действия. Сейчас у нее связаны руки и ноги.
Мне безумно хотелось увидеть Мариллу и Гергиса, но Вестар запретил даже думать об этом.
– Это слишком рискованно, Лери. Уже то, что я пробрался туда, было опасным. Ты же не хочешь подставить под удар Рейну и свою дочь? Пожалуйста, потерпи немного. К тому же Гергис тебя все равно не узнает.
Я терпела, хотя едва ли мне полегчало, когда оказалось, что он жив. Лишь на короткое время, а потом стало еще мучительнее знать, что он рядом, но я не могу его увидеть.
Вестар долго не соглашался и все же сдался, хотя предпочел бы сделать это без моего участия. Но я уперлась и настояла на своем – догадываясь, что пожалею об этом.
Остаться без медальона было страшно: я уже привыкла к его незримой помощи. Но, видимо, он сам подсказал, что Гергису эта помощь нужнее.
39
Уже начало светать, а мне так и не удалось уснуть. Как и той ночью, когда мы с Вестаром вернулись из Оддена, отдав Гергису медальон. Прошло уже столько времени, и он давно был в Неллисе, но я до сих пор не могла принять то, что с ним произошло. Хотя и знала от Вестара, но даже не представляла, что все окажется так тяжело.
Это был момент отчаяния – и слабости. Но именно тогда я почувствовала присутствие Гергиса. И, возможно, это помогло мне справиться с соблазном. А соблазн был совсем не таким, как в рыбачьей хижине. Более тонкий и острый, похожий на укол иглой. Все, что скопилось на душе, стало вдруг невыносимо тяжелым, настолько, что захотелось повернуться к Вестару, спрятать лицо у него на груди и выплакать эту тяжесть.
Но показалось вдруг, что Гергис смотрит на меня. Затопило таким стыдом, что стало трудно дышать. Любить одного мужчину – и искать утешения у другого?! И это ведь не колдовские чары, заставившие меня стать любовницей Кэрригана.
Что это вообще было? Быть может, три года назад они нравились мне оба, но я сделала свой выбор в пользу Гергиса? Это объяснило бы, почему какие-то искры еще не погасли под пеплом. Но не спрашивать же об этом у Вестара, тем более он мог и не знать. Задавать такие вопросы – только подстрекать и его, и… себя.
Когда Гергиса, а вместе с ним и Рейну с Мариллой, отправили в Неллис, мы с Вестаром никак не могли решить, оставаться ли в Агвере или тоже перебраться поближе к столице. Ведь нас по-прежнему считали беглыми преступниками и разыскивали по обвинению в государственной измене. К тому же дом в лесу, где держали Ольвию, находился все-таки ближе к нам, чем к столице, а Вестар надеялся, что удастся заставить ведьму снять с Гергиса чары. Получив известие, что та утонула в болоте, он отправился убедиться в этом лично. И теперь, когда новость подтвердилась, вопрос снова встал со всей остротой.
Если Ольвия погибла и чары развеялись, Гергис найдет способ оправдать нас. Если же нет… тогда одна надежда на Гамалая, нравится мне или нет. Теверин выяснил, где его искать, и подробно написал об этом Вестару. Но как доставить к нему Гергиса? Возможно, оставь я медальон у себя, он помог бы найти ответ. Но трудно сказать, кому сейчас это было нужнее.
Лежа без сна, я вдруг еще более остро, чем раньше, почувствовала, что Гергис рядом. Закрыла глаза – и показалось, будто он сидит на краю кровати, так близко, что можно дотянуться. Неужели именно медальон незримо связал нас на расстоянии?