Сын болотной ведьмы
Шрифт:
– Хорошо, - решилась я.
– Ну вот и славно, - ведьма открыла дверь и втолкнула меня в дом. – Он ждал тебя. Я дам вам немного времени побыть вдвоем. Пока приготовлю зелье. Но будьте осторожны, не позволяйте себе лишнего. Кто бы мог подумать, что принц Гергис сам придет в болотное логово. Слышишь, Кэрри? Он здесь.
– Да, матушка.
Скрипнул стул или скамья – Кэрриган встал и подошел ко мне. Мужские руки легли на плечи, теплые губы коснулись моих губ, и я снова вздрогнула. От пряного запаха закружилась голова.
– Как я скучал по тебе, Лери.
Я отстранилась испуганно.
– Принц и правда здесь, за оградой. Мне кажется, он что-то подозревает, иначе не поехал бы со мной сюда. Возможно, хотел застать нас…
– Не бойся, Лери, - Кэрриган отошел в сторону. – Я у окна. Вижу его у ограды. Матушка права, надо быть осторожнее. Но пока он там, мы можем говорить свободно. И… не только говорить.
– Я ничего не помню…
– Знаю. Я нашел тебя на дороге, принес в замок. Постучал в ворота, оставил рядом и ушел.
– Но тебя видели. Сказали, меня спас какой-то мужчина.
– Возможно, и видели, но издали. Не думаю, что могли узнать. Меня и в деревне-то мало кто знает, а в замке и подавно.
Я прислушивалась к себе, пытаясь понять, что испытываю рядом с ним. Не пробьются ли из темноты беспамятства былые чувства. Но нет. Все то же волнение, смущение, тревога, но… больше ничего.
Неужели я была так сильно влюблена в Гергиса, что пошла на эту связь только от обиды и отчаяния?! Не может быть! Наверняка было что-то еще, о чем я не помню. Возможно, когда увижу его, что-то все же всколыхнется?
– Скажи, о чем говорила твоя мать? Чем я должна заплатить за ее помощь? Что ты должен получить?
Кэрриган рассмеялся.
– Я знаю, что ты не помнишь. Но неужели не догадываешься? Власть, Лери. Правитель Моран тяжело болен, его дни сочтены.
Я слышала разговоры об этом. Говорили, что у правителя сердечный недуг, но мне и в голову не приходило, что все так серьезно. И какое отношение к этому имеет Кэрриган? Ему нужна власть? Сыну болотной ведьмы? Он что, с ума сошел?
Видимо, все это было написано у меня на лице. Подойдя ближе, Кэрриган провел пальцами по моей щеке, под подбородком.
– Лери, Моран – мой отец. Мы с твоим мужем единокровные братья.
– Что?! – я не поверила своим ушам. – Но…
– Видимо, любвеобильность у них в роду, - усмехнулся он. – Матушка рассказывала, что Моран, когда еще был принцем и жил в замке, частенько навещал ее в деревне. Даже когда женился на матери Гергиса. Тайком, но все, разумеется, знали. Можешь представить, что о ней говорили. Будто она приворожила наследника чарами. Когда выяснилось, что должен появиться я, ей пришлось покинуть деревню. Здесь раньше жила ее тетка, тоже ведьма. Мы с принцем родились почти одновременно. И даже, говорят, похожи. По крайней мере, ты это сразу заметила. Когда пришла за отворотным зельем для него.
– Но как же ты собираешься занять трон? Убить Гергиса и предъявить сови права? Ведь Моран не признал тебя сыном, так? Иначе ты не жил бы здесь, на болоте. И потом у него есть племянники, которые тоже могут претендовать на власть.
–
– Ты хочешь занять его место! Выдать себя за Гергиса?
– Слава высшим силам! Ты сообразила.
Как права была Мия! Во что я ввязалась?! И ведь согласилась, не зная, чего потребует ведьма. Неужели раньше была готова помогать ему в этом? По любви? Или только для того чтобы избавиться от ненавистного мужа? А теперь, дав согласие снова, уже не могу отказаться.
– Кажется, ты напугана этим, Лери? – Кэрриган верно понял мое молчание. – Видимо, звездный дождь не только лишил тебя памяти и зрения, но и сильно изменил. Весной ты приняла этот план с восторгом. Ну что ж… ты вольна отказаться.
– Ты же знаешь, что уже нет, - вздохнула я, и в этот момент вернулась ведьма.
– Начнем, - сказала она, подойдя ко мне.
– Зелье нужно использовать сразу, иначе потеряет силу. Придется потерпеть.
5
– Запрокинь голову, открой глаза широко и смотри вверх, - приказала ведьма. – Кэрри, держи ее, чтобы не шевелилась. Если хоть одна капля попадет на лицо, останутся ожоги. Ты же не хочешь стать уродиной, принцесса?
Я поняла, что сама себя загнала в западню. Еще не поздно было вырваться, убежать. И Гергис, каким мерзавцем он ни был, не дал бы меня в обиду.
Гергис… что станет с ним, когда… если?..
Кэрриган – от него пахло диким медом и мокрой травой – крепко стиснул мои плечи, заставляя поднять голову. Я не увидела, а почувствовала, как приближается к лицу рука ведьмы. По одной горячей капле упало в глаза, и ладонь тут же зажала мне рот, откуда рвался крик.
Боль была намного сильнее, чем при родах. Та – растягивающая, разрывающая. Эта – сжигающая в пепел, в золу. Голову залило жидким пламенем, и она вот-вот должна была лопнуть, взорваться огненными искрами.
– Замолчи! – прошипела ведьма. – Иначе я налью тебе зелья в рот, и оно спалит язык. Так будет даже лучше. Никому ни о чем не расскажешь.
Прикусив губу до крови, я с трудом сдерживала стоны и вдруг заметила, что темнота постепенно бледнеет. Как перед рассветом черное ночное небо становится серым. Словно огненное зелье сожгло пелену, закрывавшую от меня мир, а лившиеся ручьем слезы смывали ее остатки.
Жгучая боль постепенно стихала, и железная хватка мужских рук ослабла. Сквозь туман, становившийся все светлее, проступили темные силуэты. Они еще расплывались в набегавших слезах, но контуры быстро приобретали четкость.
– Умойся, - ведьма поставила передо мной глиняную миску с водой.
Как следует промыв глаза, я сполоснула лицо и вытерлась обрывком мягкой ветхой ткани. И только после этого огляделась.
Комната, хоть и чистая, выглядела довольно убого. Дощатые некрашеные стены и пол, низкий потолок, два небольших окна, выходящих в крохотный садик. Печь, стол, шкаф и две широкие лавки вдоль стен – вот и вся обстановка. И три двери: входная и в другие комнаты.