Сын боярский. Победы фельдъегеря
Шрифт:
Под кольчугой, когда её зимой надевают, войлочный поддоспешник есть. Под шлемом – войлочный подшлемник, но он плоский и короткий, не греет. А толще невозможно, шлем не растянешь и голову не сожмёшь.
Перед выездом парни перед девками дворовыми покрасовались. В их сторону не глядели, но боковым зрением подмечали, как девки руками в их сторону показывали да обсуждали.
– Эй, павлины, по коням!
Когда они уже подъезжали к Переяславлю, Иван спросил:
– А кто такие павлины?
– Птицы такие. Перья у них
Парни засмеялись. Эх, молодо-зелено! Им бы песни с девками петь, хороводы водить да над байками смеяться. А получается, что к сражениям готовятся.
Детство в нужде пролетело, отрочество в трудах, наравне со взрослыми. Рано тогда на Руси взрослели: в пятнадцать новиками уже в боевые походы ходили, в шестнадцать женились. Ответственность брать на себя не боялись, одно плохо: в сорок пять уже стариками были – те, кто доживал до этого возраста, кто не погиб в сечах.
Арбалеты Алексей подбирал со всем тщанием. Чтобы плечи были упруги да взводились «козьей ногой», а не рукоятью. «Козья нога» выглядела как стремя, взводила она плечи у арбалета, причём ногой. Такие арбалеты мощнее тех, которые взводились рукой, и к ним прилагались болты калёные, всадника со щитом и кольчугой навылет пробивают. Конечно, минусы у них тоже были: на коне сидя, взвести такой арбалет невозможно – ведь «козью ногу» в землю упирали.
Каждому новику Алексей подбирал арбалет по размеру. Иван пониже, руки короче; Прохор пошире в кости, ему приклад поменьше надобен – так целиться сподручнее. И себе выбрал, причём не новгородской работы, как новикам, а шведской. На то время лучшая сталь была у шведов, немцев и англичан. За этот арбалет Алексей доплатил из своих денег, поскольку боярских не хватило.
Вернулись домой затемно, а утром арбалеты боярину показали.
Кошкин посмотрел неодобрительно:
– Поди – доску в палец толщиной не пробьёт, куда ж ему кольчугу одолеть!
– Корней Ермолаевич, у тебя старая кольчуга есть? Пусть и с дырами – испытать арбалет хочу.
– Есть, кузнецу на переделку отдать хотел.
По велению боярина Захарий принёс кольчугу – у неё на спине прореха изрядная была, от сабельного удара.
Алексей надел её на пень, как на манекен. Взвёл арбалет, наложил стрелу, прицелился и нажал на спуск.
Конечно, расстояние десять шагов всего было. Но болт кольчугу пробил и ушёл глубоко в дерево, едва вытащили.
– Ну-ну, занимайтесь, – сразу смягчился боярин, увидев результаты.
От греха подальше пошли на опушку леса – там пней полно в качестве мишеней, да и безопасно, никакого холопа случайно не подстрелишь.
Алексей показал, как взводить арбалет, как накладывать болт, как целиться.
– И потом плавненько нажимаешь на спуск. Резко не рви, промахнёшься.
Новики выпустили по нескольку болтов – половина ушла мимо цели.
Сидевший
– Ну ты, курица ощипанная! – погрозил ему кулаком Иван и тут же получил подзатыльник от Алексея.
– Уважай мудрую птицу!
Тренировались долго, и все трое уже замёрзли.
– Всё, на сегодня хватит! – наконец скомандовал Алексей. – Собирайте болты, они денег стоят. И домой – трапезничать и греться.
Отдавать такую команду дважды никогда не приходилось. Ноги в сапогах замёрзли, и новики шмыгали покрасневшими носами.
Каждый день не меньше трёх-четырёх часов новики осваивали арбалет, а после обеда уже можно было и сабелькой помахать, кровь разогнать.
Иногда Алексей менял занятие, и тогда они метали верёвочный аркан или кистень. Вроде кистень – оружие голытьбы, разбойники им не брезгуют, но и воины зачастую при себе носят – особенно когда вне службы. Удобен, места много не занимает, носят его в рукаве, и со стороны кистень не виден. Бояре его иногда на загонных охотах используют, чтобы волка, лисицу или зайца бить с коня. Если грузиком кистеня человека ударить, насмерть можно зашибить – стальной шлём гнет и кости запросто ломает.
И ножи боевые метали, и топоры. Иногда дозорного надо снять беззвучно, а вплотную подобраться нельзя – в таких случаях нож выручал. Кольчугу, конечно, им не пробить, но ежели в шею угодить, то насмерть получится.
Подкрадываться к дозорному учил их Алексей, обмениваться условными сигналами. Коли враг близко, в лесу голос не подашь. А птицей коли закричать – той же сойкой, вороной каркнуть или филином ухнуть – враг не насторожится.
Наблюдательность тренировал, искусство маскировки показывал:
– Считайте до двух десятков, потом меня ищите. Далеко не уйду, не далее трёх десятков шагов.
Парни уже в поту были, когда Алексей, наконец, сжалился над ними и спрыгнул с ёлки.
– Так нечестно, дядька! Про дерево уговора не было! – запротестовали новики.
– Ты с врагом тоже будешь договариваться? Кто кого перехитрил, обманул – тот и победу одержит. А на дерево ты залез или под водой сидишь – не суть важно.
– Как это? Под водой не можно! Дышать нечем.
– Берёшь тростник, срезаешь тростинку в локоть длиной, берёшь её в рот и сидишь под водой, а через трубку дышишь.
– Поняли. А ещё?
– Отвернитесь и не смотрите. Как до полусотни досчитаете, искать меня начнёте.
Алексей уже приметил небольшую ложбинку. Он улёгся туда, набросал на себя веток и пожухлых листьев – даже снежком припорошил. Маловато пока снега, в отлогих местах лежит. Лужи и озёра льдом уже схвачены, а снега мало.
Только замаскировался, как новики искать его пошли – один из них прямо на спину Алексею наступил.
Искали они его долго, всё на одном месте крутились, далеко не отходили. Однако найти так и не смогли.