Сын человеческий (сборник)
Шрифт:
— Удовольствие, — произнесла она. — Зря что ли, Краг вложил в нас полностью работоспособную нервную систему? Секс — это развлечение. Секс возбуждает меня, наверняка он должен возбуждать и тебя. Почему тебе даже в голову не приходило попробовать?
— Я не знаю никого из альф — из мужчин-альф, — кому такое приходило бы в голову.
— А из женщин-альф?
— Это другое дело. У вас больше возможностей. Мужчины — человеческие мужчины — бегают за вами чуть ли не табунами. Но я никогда не слышал, чтобы человеческие женщины бегали за андроидами, кроме разве что, каких-нибудь патологических случаев. К тому же, когда ты
— А как насчет секса между андроидами?
— Для чего? Чтобы нарожать детей?
— Тор, секс и продолжение рода — это совсем не одно и то же. Люди сплошь и рядом занимаются сексом, не рожая детей, и заводят детей, не занимаясь сексом. Секс — это движущая сила человеческого общества. Спорт, игра, магнетизм, влечение одного тела к другому. Именно секс дает мне власть над Мануэлем Крагом. — Внезапно тон ее голоса смягчился, дидактические нотки исчезли. — Хочешь, я покажу тебе, что это такое? Разденься.
— Ты что, серьезно? — неловко рассмеялся он. — Ты хочешь заняться со мной сексом?
— Почему бы и нет? Ты боишься?
— Да нет, что за ерунда! Просто я не ожидал… в смысле… ну, это так нелепо, андроид в постели с андроидом… Лилит…
— Потому что мы сделаны из пластика? — ледяным голосом поинтересовалась она.
— Да нет, я хотел сказать совсем не это! Естественно, мы из плоти и крови!
— Но, по-твоему, есть что-то, чего мы делать не должны, потому что мы — Дети Автоклава? По-твоему, некоторые физиологические проявления — привилегия только Детей Лона, так?
— Ты утрируешь.
— Разумеется. Тор, я хочу ликвидировать этот пробел в твоем образовании. Ты пытаешься манипулировать судьбами целого общества и при этом не понимаешь одну из главных движущих сил человечества! Раздевайся. Ты никогда не желал женщину?
— Лилит, я не знаю, что такое желание.
— Серьезно?
— Серьезно.
— И ты считаешь, что между людьми и нами должно быть равенство? — изумленно покачала она головой. — Ты хочешь голосовать, хочешь иметь гражданские права, хочешь, чтобы альфы заседали в Конгрессе… Но ты живешь как робот. Как машина. Ты просто ходячий аргумент в пользу того, чтобы андроиды оставались на своем месте. Ты отгородился от того, что для людей — одна из самых важных составляющих их жизни, и твердишь себе: это, мол, не для меня, это только для человека, андроидам такое ни к чему. Тор, это опасные мысли! Мы тоже люди. У нас есть тела. Зачем, по-твоему, Краг дал нам половые органы?
— Я согласен со всем, что ты сказала. Но…
— Но что?
— Но секс не кажется мне чем-то существенным. И я прекрасно понимаю, что это одно из главных контраргументов против нашего дела. Лилит, я далеко не единственный альфа, кто так думает. Мы об этом почти не говорим, но… — Он отвернулся. — Может быть, люди правы. Может, мы действительно неполноценные существа, искусственные до мозга костей, умные роботы, сделанные из…
— Тор, ты неправ. Иди сюда.
Он подошел к ней. Она взяла его ладони и положила их себе на грудь.
— Сожми ладони. Нет, не сильно. Потрогай соски — вот так, большими пальцами. Чувствуешь,
— Гладкую прохладную кожу.
— Нет, что ты сам чувствуешь, внутри?
— Не знаю.
— Дрожь? Учащение пульса? Странное ощущение в желудке, как будто падаешь с большой высоты? Погладь меня по бедру, здесь, сзади, вот так, вверх-вниз. Что-нибудь чувствуешь, Тор?
— Не уверен. Лилит, это для меня так ново…
— Разденься, — сказала она.
— Мне все это кажется каким-то механическим. Холодным. Разве сначала не должен быть целый ритуал ухаживания? Полумрак, шепот, тихая музыка, стихи…
— Ага, значит, ты что-то знаешь об этом?
— Чуть-чуть. Из книг. Я знаком только с ритуалом.
— Хорошо, начнем с ритуала. Вот, я выключила верхний свет, оставила только ночник, включила музыку. Прими флоутер. Нет, Тор, глушилку в первый раз не надо. Прекрасно. Теперь разденься.
— Ты никому об этом не скажешь?
— Какой ты глупый! Ну кому я об этом скажу? Мануэлю? «Дорогой, прости, пожалуйста, но я изменила тебе с Тором Смотрителем». — Она засмеялась. — Это будет наша с тобой тайна. Назовем это уроком очеловечивания. Люди занимаются сексом, а ты ведь хочешь стать больше похожим на человека, так? Я покажу тебе, что такое секс. — Она лукаво улыбнулась и стала стягивать с него одежду.
Ему было любопытно. Он почувствовал, что таблетка-флоутер подействовала и в голове поднимается волна эйфории. Лилит, конечно, права. Бесполость альф — неразрешимый парадокс для тех, кто хочет считать альф людьми. Впрочем, все ли альфы настолько бесчувственны? Может, это он настолько погрузился в работу, порученную ему Крагом, что не дал своим чувствам развиться? Ему вспомнилось, как Зигфрид Канцелярист рыдал в снегу над телом Кассандры Адрон.
Одежда упала на пол, и Лилит обняла его.
Она медленно потерлась о него. Он почувствовал, как ее бедро вплотную прижимается к его бедру, ее плоский тугой живот к его животу, затвердевшие кончики сосков щекочут ему грудь. Он прислушался к себе в поисках какого-нибудь отзвука. Нет, пока реакцию определить трудно, хотя нельзя не признать, что ощущение от контакта с ее телом приятное. Глаза ее закрылись, губы раздвинулись и нашли его губы. Он погладил ее по спине и, повинуясь внезапному импульсу, с силой сжал мягкие ягодицы. Лилит задрожала и прижалась к нему еще крепче. Так они стояли несколько минут. Наконец она отстранилась от него.
— Ну как? — спросила она.
— Мне понравилось, — осторожно ответил он.
— Ты почувствовал возбуждение?
— Кажется, да.
— Непохоже.
— Откуда ты знаешь?
— Это было бы заметно, — лукаво улыбнулась она.
Его вдруг придавило сознанием всей нелепости, абсурдности ситуации. Он понял, что окончательно и бесповоротно забыл того Тора Смотрителя, которого знал и понимал, каким был всего полчаса назад. Всю свою жизнь, чуть ли не с момента выхода из Автоклава, он считал себя старше, мудрее, умеренней, чем большинство его собратьев-альф, человеком, понимающим мир и свое место в мире. А теперь? За полчаса Лилит превратила его в существо неуклюжее, наивное, глупое… и бессильное.