Сын епископа

Куртц Кэтрин Ирен

— Что за… Откуда вы знали?..

Дункан обреченно вздохнул и отодвинулся к спинке кресла, прикрыв глаза, положив руку рядом с рукой Дугала и опершись на ее локоть.

— Можно я расскажу тебе небольшую историю, Дугал? — прошептал он.

Озадаченный, Дугал кивнул и опять уселся поудобнее, время от времени поглядывая на фибулу у себя в руке.

— Когда ты объяснил мне, как она к тебе попала, это был первый звоночек тревоги, — заговорил епископ. — Как твой отец подарил ее твоей матери, когда они поженились. Я никогда и никому не говорил этого прежде, но нечто похожее на то, о чем говорил ты, случилось со мной, когда я был лишь чуть моложе тебя. Я влюбился в прекрасную и нежную девушку,

и у меня начисто пропало желание стать священником. Девушка была из твоего клана, и мы намеревались просить у наших родителей разрешения на брак, как только наши отцы вернутся из похода, куда они ушли с королем. Именно поэтому она со своей матерью и сестрами была в замке моего отца… Но, пока продолжался поход, был нарушен мир между нашими кланами. Его старшего брата убил в пьяной драке один из людей моего отца, и было очень возможно, что вот-вот начнется кровавая распря, хотя виновный был осужден и казнен. Ее отец и его люди вернулись в Кулди, чтобы поскорее собрать всех женщин и детей, и готовились выезжать на следующее утро с зарей… Короче говоря, мы поняли, что наши отцы ни за что не дозволят нам пожениться после того, что произошло — и мы обменялись обетами в темной часовне. Она дала мне свой знак любви, а я ей свой — застежку для плаща, очень похожую на ту, что у тебя в руке. В сущности, вполне может быть, что это она.

Дугал выслушал весь его рассказ с нарастающим изумлением, и теперь, когда он опять взглянул на фибулу, на краю его сознания зашевелилась смутная догадка.

— Можно… Можно мне узнать ее имя? — прошептал он.

— Мариза Мак-Ардри, — таким же шепотом ответил Дункан. — И пусть только в наших глазах и перед Богом, но она была моей женой в ту краткую ночь.

— Но… Мариза — это имя моей сестры. Она умерла в ту самую зиму, когда я родился.

— Да, об этом я услышал, когда настало лето, — сказал Дункан, — и еще о том, что примерно в это же время ее мать родила близнецов. Пока я не увидел твою пряжку, мне и в голову не пришло, что один из этих детей мог быть моим.

— Вы говорите обо мне? — спросил Дугал совсем тихо.

Дункан уронил ладонь, чтобы внимательней посмотреть в глаза Дугалу.

— Сказать тебе, что ты нашел в тайничке твоей пряжки? — спросил он.

Дугал кивнул в испуге.

— За несколько часов до того, как мы дали обеты, Мариза взяла по прядке наших волос и сплела из них колечко, на основу для которого пошли волоски из хвостов наших пони. Я знаю, что ты ее не помнишь, если даже и видел, но тебе могли попасться ее портреты. Ее волосы были почти серебряными, еще светлей, чем у Аларика. Конский волос был черным. Думаю, ты убедишься в этом, если вынешь то, что лежит внутри.

Почти что боясь дышать, Дугал приблизил кончики двух пальцев к тайничку и вытащил оттуда ни что иное, как волосяное колечко: овальное, оттого, что долго лежало стиснутым, почти что черное, но с вплетенными в узор нитями чистого серебра. В то время как он держал колечко большим и указательным пальцами, не решаясь произнести ни слова, Морган подался вперед и впервые заговорил:

— Если хотя бы один из волосков — Дункана, я смогу это определить, Дугал, — спокойно произнес он. — А если нет, я это тебе тоже скажу. Можно?

Дугал без слов опустил колечко на его простертую ладонь, в страхе поглядев при этом на Дункана. Морган закрыл глаза, сомкнув кулак вокруг колечка, затем передал его Дункану.

— Да, там есть твой волос, — тихо сказал он. Но это не доказывает, что Дугал твой сын… А вероятно, лишь то, что у тебя с Маризой были отношения, о которых ты рассказывал. Дугал вполне может быть сыном Каулая. У тебя есть сестра-близнец, верно, Дугал?

— Это… все равно, как если бы у меня вдруг появилась еще одна тетка

или племянница… смотря, кто из нас был ребенком Маризы.

— Это верно, — пробормотал Дункан. — Но я бы поспорил на все, что мне дорого, включая и свою весьма зыбкую надежду на спасение, что ребенок Маризы — ты. И знаешь почему? Сказать?

Дугал торжественно кивнул.

— Потому что ее ребенок от меня был бы частично Дерини. А мне кажется, именно на это мы непрерывно получаем намеки с тех пор, как вы с Келсоном вернулись сюда вместе, — твердо сказал Дункан. — И думаю, в ту ночь в Транше, когда ты помогал Келсону связаться с Алариком, произошло следующее: впервые в жизни твой деринийский дар был пробужден, но это напугало тебя до оцепенения. Это также объясняет, почему позднее, когда мы пытались прочесть твои мысли и установить, что с тобой творится, тебе легче всего было со мной. Помнишь?

Глаза мальчика все расширялись и расширялись по мере того, как Дункан говорил; теперь и руки Дугала дрожали. Он поспешил стиснуть их, чтобы унять дрожь, не смея отвести глаз от Дункана.

— Я… Хочется верить… — удалось ему наконец прошептать. — Я не собираюсь проявить неуважение к моему от… лорду Каулаю, но если… если мой отец — ты, это многое объясняет.

Дункан медленно и глубоко вдохнул. Настал поистине решающий момент.

— Мне известен только один способ доказать это тебе, помимо того, что я уже сделал, Дугал, — мягко сказал он. — Если я твой отец, то ты тоже Дерини. А раз уж ты Дерини, тогда… если ты пожелаешь — я должен оказаться способен связаться с тобой мысленно и передать в точности все, что помню о нас с твоей матерью. Я очень любил ее, Дугал, и я немало заботился о тебе все эти годы, до того, как хотя бы заподозрил, что ты можешь оказаться моим сыном. Я не могу возместить тебе все годы, что ты жил в неведении… и в этом нет вины никого из ныне живущих… но я могу попытаться перебросить мост через пропасть, которая, увы, разверзлась. Ты доверяешь мне?

— Да, — выдохнул Дугал.

— Ты действительно доверяешь мне? — переспросил Дункан. — Ты доверял мне и прежде, но не мог меня впустить. Как ты думаешь, сейчас ты готов?

— Дункан, я не уверен, что у нас действительно есть время, — осторожно вставил Морган.

— Если все пойдет без сучка без задоринки, много времени не понадобится, — ответил Дункан, не отводя глаз от мальчика.

— Мы вполне успеем, если это то, чего Дугал действительно хочет.

Дугал сглотнул комок и кивнул.

— Он прав, Морган. Надо попытаться сейчас. Не пойдешь ли ты к Келсону и не передашь ли ему, что я прямо сейчас буду? Не рассказывай ему только, что случилось. У него сейчас и без того тьма забот.

— Дункан? — спросил Морган.

— Сделай, как он просит, — ответил епископ. — Мы справимся.

Глава XXI

Я буду ему Отцом, и Он будет мне Сыном. [22]

Как только дверь за Морганом закрылась, Дункан поглядел на Дугала.

22

Послание к Евреям 1:5

— Не стоит терять время, — мягко заметил он. — Если хочешь прямо сейчас получить доказательства, делай в точности, как я скажу, возможно, без полного объяснения, какого ни одному из нас и не понадобилось.

Дугал медленно покачал головой.

— Мне не хочется ждать, оте… — и опустил глаза. — Я только сейчас понял, что, может быть, все эти годы звал тебя, как полагается. — И продолжал уже ровнее. — Странно, но порой это даже выходит куда легче, чем когда я называл отцом старого Каулая.