Сын эпохи
Шрифт:
— В чем дело, собака? Что ты тут делаешь? — спросил я, поравнявшись с ней. — Зачем мокнешь? Иди в будку и спи. День видишь, какой?
Будка у неё, наверное, есть. Собаку эту иногда вижу выбегающей из дверей проходной предприятия. По-видимому, здесь её содержат и неплохо кормят. Во всяком случае, на бродячую собака не походит.
Горбясь от досаждавшего дождя, собака проводила меня долгим взглядом, особого значения которому, впрочем, я не придал. Но про себя отметил, что собака не сдвинулась с места, будто прикованная.
Я
На даче пробыл недолго. Положил в хозяйственную сумку свежие, с грядки, овощи (за ними и пришёл сюда), навёл на веранде, как посчитал, нужный порядок — переставил с места на место садовый инвентарь — и с хорошим настроением отправился назад.
Приближаясь к дереву, увидел собаку на том же месте.
— Как, — удивился я, — ты вот это целый час мокнешь под дождём? С тобой, собака, всё в порядке? — Глядя на неё, стал догадываться, что её умные глаза о чём-то говорят. О чём? — Собака, — подошёл я к ней вплотную, — тебе нужна помощь? — Собака не отступила ни на шаг. — Что случилось, собака?
И вдруг я услышал тонкое пронзительное кошачье мяуканье! Сразу даже не понял, откуда оно исходит. После временного замешательства, будто кто подтолкнул меня, взглянул вверх и обомлел! На длинной тонкой ветке тополя, судорожно всеми четырьмя лапами вцепившись в листья, висел ярко-рыжий котёнок! В груди моей похолодело! Сколько же это времени он висел? Неужели висел и тогда, когда я шёл на дачу? Но я ничего не слышал. Или такой невнимательный, или котёнок молчал?
— Ты что там делаешь? — крикнул я котёнку, будто он меня должен понять. — Как ты туда попал? Это ты его туда загнала? — спросил сурово собаку. — Что же теперь делать? Как быть? Ты хоть что-нибудь соображаешь, как его оттуда снять? — Собака переводила взгляд с меня на котёнка и с котёнка на меня.
Как долго висел здесь этот несчастный котёнок? И всё-таки висел он, когда я шёл на дачу? Неспроста ведь собака ещё тогда мокла под дождём. Но с той минуты прошло уже более часа! Мне стало не по себе. Уйти, оставить котёнка на произвол судьбы я уже не мог. Котёнка надо было спасать. Как? Не лезть же по ограде. Мой поступок при отсутствии свидетелей не что иное, как посягательство на государственную собственность. Доказывай потом, что мной руководили гуманные побуждения. А вокруг, как назло, ни одной живой души! Даже всегда переполненная автомобилями главная выездная из города дорога на этот раз отдыхала от них, что было крайне редко. На территории предприятия никого из охраны! Куда они все запропастились?
Котёнок отчаянно звал на помощь.
Что обо мне подумают сторонние наблюдатели, если они появятся, мне было уже всё равно. Я поставил в сторонке сумку с овощами, свернул и бросил на траву зонт и… полез! Полез по мокрой металлической стенке, по решётке с одним единственным желанием помочь котёнку.
После решётки шли ряды колючей проволоки. Котёнок висел надо мной, но для меня оставался недосягаемым. Я протянул к нему свободную руку, уцепился ею за крайние листочки ветки, и стал просить котёнка опуститься чуть ниже, чтобы я смог взять его. Котёнок не понимал моих добрых намерений.
Я неустойчиво стоял наверху решётки, второй рукой едва придерживаясь за стойку. Надёжной опоры у меня не было.
Сознавая бессмысленность и беспомощность своей затеи, я решился на отчаянный шаг: резко выпрямился и схватил котёнка за заднюю лапку. Котёнок дёрнулся, лапка выскользнула из моей ладони, и он очутился выше прежнего, да так, что достать его мне уже не было никакой возможности.
— Ты что делаешь? — вскричал я, едва успев схватиться за опору и с трудом удержаться на своём месте. — Слазь, говорю тебе, вниз! Бестолочь!
Совершенно не понимая меня, напуганный котёнок, запищал ещё громче, ещё отчаяннее.
Оставить свое занятие мне почему-то в голову не приходило. В тот момент нас было трое: котёнок, я, да, пожалуй, ещё моя судьба.
То, что произошло дальше… — не понимаю до сих пор, как это сталось? Сжимаясь, я начал медленно приседать, мышцы мои напряглись, внимание обострилось, я походил на хищника, который приготовился к молниеносному прыжку на выбранную жертву, и, с силой оттолкнувшись от ограды, взвился так высоко, что ладонь моей руки, прошив гущу тонких веток и листьев, мёртвой хваткой вцепилась в мягкое тельце котёнка! Котёнок заверещал пуще прежнего, а я на какое-то мгновение завис над землёй и, не имея под собой опоры, начал свободно, с ускорением, падать навзничь. Влекомый мной котёнок с трудом отрывался от ветки дерева, оборванные листья градом сыпались мне на лицо, а я, широко раскинув руки, падал, не в силах что-нибудь поправить. Последнее, что я увидел перед своим приземлением, — клочок бесцветного неба.
Достигнув земли, я тут же вскочил, и первое, что пришло мне в голову: мой пиджак будет иметь неприглядный вид — трава-то мокрая!
Котёнка в руке не оказалось. Не оказалось его и вокруг меня.
— Ты где? Куда подевался? — котёнок не отозвался. С испугу умчался, небось, куда-нибудь. — Ишь, шустрый какой! — Впрочем, он меня уже не интересовал. Слава Богу, всё закончилось благополучно! Собака ещё некоторое время постояла и когда убедилась, что со мной всё в порядке, спокойно, не спеша пошла в сторону проходной предприятия.
Я снял пиджак, осмотрел его — он не пострадал, — поднял зонт и подошёл к сумке.
— Брысь! — крикнул я, — брысь! — котёнок удобно расположился на овощах и глядел на меня невинными глазками. — Как ты сюда попал? Здесь тебя ещё не хватало! Нет, нет, иди домой, домой, — сказал я, доставая котёнка из сумки. — Иди, откуда пришёл. Тебя, наверное, уже ищут.
Случай в вагоне
Время приближалось к полуночи. Я шёл открытой степью, осторожно нащупывая подошвами видавших виды туфель протоптанную местными жителями тропинку. Со всех сторон меня окружала липкая непроглядная темень поздней осени, поэтому тропинку видеть я не мог. Где-то впереди на моём пути должен находиться никогда не освещаемый железнодорожный полустанок.
Мне казалось, что я иду уже довольно долго, и в моей душе зародилась тревога: выйду ли я вообще когда-нибудь к желанному полустанку.
«Не повернуть ли назад?» — начал было подумывать я, как вдруг услышал приглушённый говор ожидающих поезд. Подоспел вовремя. К платформе медленно подкатывала пригородная электричка.
Я вошёл в заполненный полусонными пассажирами салон вагона, не без труда отыскал свободное место, сел, откинулся на жёсткую деревянную спинку сидения, расслабился и закрыл глаза.