Сын галактики
Шрифт:
– Но почему? Как? – посыпались на меня вопросы.
Пресекая ее попытки подняться, я, поглаживая рукой по волосам Таши, принялся рассказывать. На протяжении моего повествования она – то бледнея, то краснея – порывалась вскочить. Боясь, что мне нанесут несовместимые с жизнью повреждения, я удерживал ее на полу. Вскоре, поняв бесплодность своих трепыханий, она стала просто слушать, не пытаясь пошевелиться.
Естественно, я рассказал ей очень приближенную версию всех событий, не затрагивая многие
– А он здесь? – спросила она после того, как я закончил рассказ.
– Кто? – не понял я.
– Келлер.
– Здесь я, где же мне еще быть? – раздался из динамиков корабля голос Келлера. – Слушаю Вову и думаю, когда же вы наконец помиритесь и начнете плодить мне множество маленьких Вов. Меня уже засыпали просьбами командоры, которые хотят подключить себе симбионтов.
– Келлер! – одновременно закричали мы с Ташей, сразу же отстраняясь друг от друга и краснея.
– Не понимаю вас, – озадачился тот. – Ведь Вова видел тебя голой пятьдесят четыре раза, а вы смущаетесь от простых слов?
– Что, так много? – ужаснулась она, краснея до кончиков ушей.
– Это если не считать твоего дефилирования перед ним в нижнем белье, – добил он ее.
– Но ведь я не знала, что он человек, да еще и из другой галактики, – ответила она, игриво косясь на меня.
– Я надеюсь, ты серьезно восприняла его слова о том, что, зная нашу тайну, ты не сможешь теперь покинуть нас? – посерьезнел он.
– Теперь да, поняла.
– Тогда оставляю вас наедине. Как сказал один земной мудрец, плодитесь и размножайтесь, дети мои, – засмеялся он и отключился.
Мы оба вновь покраснели и боялись посмотреть друг на друга.
– Я понимаю, почему ты краснеешь, – набралась она смелости первой. – Из твоих слов я поняла, что у тебя вообще еще не было девушки. Но почему я-то краснею от его слов – сама не понимаю, я давно вышла из юного возраста.
– И вовсе не вышла, – ответил я. – Ты красива и обворожительна.
Она засмеялась и неожиданно спросила:
– А почему ты не повел меня в свою каюту?
– Пойдем, покажу, – улыбнулся я.
– Ничего себе бардак! – возмутилась она при виде результатов моей деятельности.
– Обычно тут чисто, корабль убирает, – попытался защититься я. – Просто последнее время было столько работы, что я запретил ему себя беспокоить.
– Это надо срочно исправить, – сказала она и вернулась к своему прежнему образу, до нашего расставания. – И чтобы ты знал – дама голодна.
– Еда? А зачем она? – поддразнил я ее и, набравшись смелости, подошел сзади и обнял за талию.
– О-о-о, – произнесла она, чувствуя мои неумелые прикосновения. – Я так думаю, что поесть мне сегодня удастся не скоро.
Уже потом, лежа в постели, мы делились друг с другом
– А почему ты тогда, при покушении, спас меня? Ведь Келлер запретил тебе рисковать собой.
– Не мог же я оставить тебя там, тогда бы я лишился удовольствия лицезреть тебя голой по вечерам, – рассмеялся я.
Она несильно ткнула меня кулачком в живот.
– Просто негодяй! Воспользовался тем, что я не могла о тебе знать, и подглядывал? Извращенец!
– Ты не представляешь, как это было тяжело, – согласился я. – Хотелось выпрыгнуть из скафандра и напасть на тебя.
– Жаль, что ты этого не сделал раньше, – с сожалением, но мечтательно ответила она. – Сколько можно было успеть за это время.
– Сейчас мы исправим это упущение, – ответил я, прижимая ее к себе.
– Я вообще-то не об этом, – пискнула она, прежде чем ее губы оказались занятыми.
Всю следующую неделю мы вообще не вылезали из постели, действительно пытаясь наверстать упущенное время.
– Почему ты так странно ходишь, вприпрыжку? – поинтересовалась она однажды.
Сразу вспомнив о своем разговоре с кораблем, я вызвал Келлера.
«Вова, не сердись», – откликнулся он со смущением.
«Колись давай, что вы там сделали с гравитацией», – строго сказал я.
– О чем вы там говорите? Мне тоже интересно, – вмешалась Таша, обратив внимание на мой отрешенный вид.
– Я интересуюсь у него, что такого он сделал с системой гравитации корабля, раз мне приходится теперь скакать, а не ходить, как полагается нормальным людям.
– Когда на корабле ты один и без скафандра, то гравитация составляет два «же», – признался тот. – Если на нем появляются посторонние, то гравитацию снижают до стандартной, а тебе блок гравитации скафандра добавляет дополнительную, персональную тяжесть. Видишь ли, я не предполагал, что ты когда-нибудь кому-нибудь покажешься без скафандра. А теперь я не могу увеличить силу тяжести на корабле – это травмировало бы Ташу. Так что в настоящее время вы оба живете при нормальной гравитации ваших планет, она практически одинакова.
– Позволь поинтересоваться, а зачем вообще ты придумал такую хитрую комбинацию? – ледяным голосом спросил я.
– Из-за твоей же лени и нежелания заниматься физкультурой, – отрезал он. – Это был единственный способ заставить тебя напрягать мышцы.
Услышав его ответ, Таша залилась смехом.
– Ты… столько лет… жил с Келлером… и только теперь… узнал, что все это время был под двойной гравитацией? – произносила она в перерывах между приступами. – Хорошая вы парочка!
– Очень смешно, – обиделся я и на Ташу, и на Келлера.