Сын генерала

Ландарь Юрий

Он вновь стал рассматривать живые картинки. Вот стая огромных волков охотится на огромных оленей. Те, встав в круг, отбиваются ветвистыми рогами. Вот носорог что-то не поделил с мамонтом. Битва гигантов повторялась несколько раз, а Гартош все не отходил от этой картинки, поражаясь глупости животных, умирающих в конце от ужасных ран.

На некоторых картинках были изображены ландшафты Хрифиса: бескрайние хвойные леса, высоченные горы, поросшие высокой густой травой степи. Люди там не доросли даже до лука, охотились с каменными топорами, копьями с каменными

наконечниками.

– Что ж вы с людьми из своего мира не торгуете, – поинтересовался Гартош.

– Вот еще! – возмутился гном. – Вооружить их, чтобы они на нас потом и нападали? Нет уж, научены горьким опытом.

Он подвел Гартоша к оружию сделанному гномьеми руками. Знал чем занять мальца-подлец. Гартош долго не мог оторваться от мечей, доспехов, кольчуг, арбалетов. Помня рассказы кузнеца Максимера, любовно трогал, щупал и вертел их в руках. Но как только узнавал цену, тут же со вздохом ложил обратно – каждое изделие стоило целое состояние.

Мир Колеро состоял из непрерывно воюющих друг с другом королевств. Гартош, как специалист, по достоинству мог оценить тактику и стратегию того или иного государства. Живые картинки были и здесь, но на них было не так много интересного: марширующие войска и несколько незначительных стычек. Как объяснил гид, Колеро не так давно получил доступ в Дарен-Холф, вернее Дарен-Холф в Колеро. Маги Дарен-Холфа совсем недавно открыли этот сопредельный с ними мир, поэтому на живых картинках было запечатлено не так много батальных сцен.

А вот на рисованных картинках этого было в избытке. Художники Калеро, по сути дела, только батальные сцены и рисовали. Несущаяся во весь опор конница. Готовившиеся принять их на пики пехотные ряды. Осыпавшие неприятеля градом стрел лучники. Сцепившаяся в рубке пехота. Оскаленные в беззвучном крике лица, лица, перекошенные предсмертными муками, лица торжествующих победителей. Осажденные города. Причем осады городов изображались с обеих сторон: как осажденных, так и осаждающих.

Гартош, с точки зрения знатока, обсуждал с дедом и гидом каждое событие, изображенное на картинках. Наконец от обилия крови уже начало воротить, и они покинули и этот павильон.

Чтобы попасть в мир степи. Огромной степи. Это был мир Геразат. Мир, населенный кочевниками. Причем кочевниками самыми разными. От небольших пигмеев, на таких же небольших лошадках, до огромных темнокожих великанов, оседлавших высоких поджарых быков.

В этом мире обитали еще две расы. Краснокожие безбородые, и краснокожие бородатые. Эти относились друг к другу непримиримо, презирая то за густую растительность на лице, то за отсутствие таковой. Они делили между собой большой континент, время от времени учиняя резню на чужой половине.

Карлики и гиганты, судя по всему, были помиролюбивей, что впрочем, не мешало им яростно защищать свои континенты, соединенные с континентом краснокожих широкими перешейками.

Пересыщенный впечатлениями, Гартош не захотел надолго задерживаться в этом павильоне. Даже не пожелав взглянуть на красивейшие ковры и тонко выделанные шкуры – основной

товар из этого мира – они покинули павильон Геразата.

Мир Грун оставил после себя двоякое впечатление. Это был умирающий мир. Когда-то здесь находилась древняя могучая цивилизация, но по причине страшной катастрофы, неизвестного происхождения, она почти полностью исчезла, оставив после себя лишь воспоминание. Грун представлял из себя горы и пустыни. Только несколько не слишком больших водоемов разбавляло эту безрадостную картину. На берегах этих водоемов и находились немногочисленные поселения людей, гордо именующих себя потомками Великих Керхов.

Кем являлись Керхи, было непонятно, но строили они действительно много и красиво. Правда полностью увидеть их города было невозможно, почти все они оказались разрушены, и многие засыпаны песком. Но и того, что осталось доступно для обозрения, было достаточно чтобы понять: цивилизация здесь действительно обитала могучая. Основной товар, которым жители Груна торговали с Пормортом, были находки в древних развалинах. Произведения искусств, предметы быта, предметы непонятного происхождения, все это очень ценилось, особенно в Форастере.

С одной стороны, Гартош был бы не против побродить среди древних развалин, покопаться в них, наверняка нашел бы что-нибудь интересное и загадочное. Но с другой стороны, как-то здесь было уныло и тоскливо.

Грун был последний мир с кем Дарен-Холф мог связываться почти беспрепятственно. Гартош с дедом вернулись в центр Порморта, где у лорда Руткера были старые знакомые. Не вникая в разговор магов, напичканный под завязку информацией, Гартош уснул прямо за столом, завершив свой первый день вне родного мира.

* * *

Не давая внуку и дня на передышку, Руткер на следующий день перебрался с Гартошем в следующий мир. Сразу было видно, что маг выбрал для посещения наиболее впечатляющие миры. Мир Ляурейс служил цитаделью магии, здесь собирались маги из разных миров. В здешних парящих и висящих городах, в спокойной обстановке, они обменивались знаниями и информацией. В местных ляурсах, аналогах иктивских академий, они обучали молодежь и повышали свой магический уровень.

Не успели туристы высадиться, на окраине небольшого, висящего над землей городка, как к ним подлетела веселая улыбающаяся рожица.

– Приветствую уважаемых гостей Великого Ляурейса в городе знаний Квевинге, – приветливо пропела она.

Руткер отвесил поклон.

– Приветствуем и мы, скромные путешественники, хозяев этого, поистине великого мира.

Похоже, что ответ рожице понравился, так как она расплылась в беззубой улыбке.

– Что привело скромных путешественников в наш мир?

– Знания, и ознакомление моего внука с возможностями магии.

– Тогда вы попали куда надо! – еще больше расплылась в улыбке рожица. Гартошу казалось, еще чуть-чуть, и рожица лопнет от радости. – Как раз сейчас, великий волшебник профессор Корний, показывает желающим последние его разработки в области бытовой магии.