Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры
Шрифт:
Но экипаж галеона имел дело со смелыми моряками, в совершенстве знавшими побережье острова, да к тому же их судно шло слишком быстро, чтобы позволить избежать абордажа.
Граф, поняв намерение соперников, прижался к берегу, отрезая галеону проход и препятствуя поискам убежища.
«Молниеносный», сохранивший все свои паруса, с наступлением благоприятного ветра летел по волнам, словно морская ласточка.
В пятидесяти метрах от неприятельского судна «Молниеносный» дал холостой выстрел, но на галеоне и не подумали повиноваться требованию
Поскольку добраться до малого порта было невозможно, галеон снова повернул в море, в то время как экипаж начал решительно готовиться к битве.
– Ах, не хотите остановиться! – сказал граф. – Тогда твоя очередь, Мендоса.
Морской волк подскочил к кулеврине правого борта и навел ее на галеон, на котором добавили, в свою очередь, новых парусов и опять развернули недавно убранные, чтобы хоть немного оторваться от фрегата.
– Пусть другие артиллеристы не открывают огня! – закричал граф в рупор. – Сохраняйте заряды для абордажа. Мендоса, ты уверен, что попадешь?
– Дайте мне хотя бы три ядра, – ответил баск.
– Даже шесть, если захочешь.
– Тогда какую-нибудь мачту свалю; пусть все замолчат.
– И даже я? – шутливо спросил дон Баррехо.
– А вы держите язык за зубами больше всех прочих, сеньор гасконец.
Глубокое молчание воцарилось на фрегате, прерываемое только трепетанием парусов и легким посвистыванием бриза в снастях.
Все взгляды обратились на галеон, убегавший к западу, но постоянно готовый повернуть к берегу, который находился на расстоянии не больше шести-семи миль и очень хорошо просматривался.
Мендоса продолжал возиться с прицелом, что-то бормоча и пыхтя, как тюлень.
Известно, что стрельба в море по подвижной цели, при неожиданных толчках, которые испытывает судно при качке, всегда необыкновенно трудна, особенно на парусниках, лишенных абсолютной стабильности из-за внезапных порывов ветра.
Стало быть, перед баском была поставлена нешуточная задача.
Но вдруг сильнейший взрыв сотряс кормовую надстройку «Молниеносного»: кулеврина наконец-то выстрелила.
Мендосу и стоявшего с ним рядом гасконца наполовину окутало густое облако дыма. В то же время граф и его помощник, находившиеся на капитанском мостике, перегнулись и вытянулись вперед, словно хотели устремиться вслед за ядром.
Мендоса не удержался и завопил от досады. Грот-мачта галеона осталась на месте, хотя на палубу грохнулся большой кусок грот-марса-рея, перебитый рядом с марсом.
– Ах ты, мой волчок, ты переломил всего лишь перышко у этой огромной птахи! – сказал граф. – А мне ведь было нужно крыло.
– В моем распоряжении еще пять выстрелов, капитан, – ответил баск.
– Но ты не расстраивайся, потому что и перышко кое-что значит: этот галеон уже не побежит с той же скоростью, как прежде.
Страшный грохот заглушил его слова.
Это галеон разом разрядил все свои орудия левого борта, но пушки его, кроме кулеврин, были явно устаревшими, скорость снарядов оказалась
– Эти люди могут транжирить порох и ядра! – сказал граф. – Может, они хотят просто попугать нас? Ну, мы-то привыкли к подобной музыке, не так ли, сеньор Верра?
– На нас это не произведет впечатления, – ответил помощник капитана, спокойно набивавший свою трубку. – Прежде чем их ядра станут долетать до нас, я успею выкурить трубку.
Тем временем Мендоса с помощью нескольких флибустьеров перезаряжал пушку, потому что вторую он пока не мог использовать из-за неудобного положения галеона.
Во второй раз он стал колдовать над прицелом. Испанцы быстро воспользовались этой передышкой, чтобы снова поднять парус и закрепить его кромку прямо за марс, так как нельзя было и подумать о замене рея.
– Приятель, – сказал гасконец баску, – старайтесь не тратить дублоны, иначе вы не сможете возместить тот, который потеряли в погребах маркизы.
Мендоса не ответил; он продолжал старательно целиться, медленно смещая дуло орудия, чтобы удержать его на пути галеона. Раздался выстрел, который через несколько мгновений встретило громовое «ура!» и крики: «Браво, Мендоса!»
На этот раз ядро, посланное баском, попало не в какой-нибудь рей.
Грот-мачта, срубленная чуть пониже марса, упала поперек палубы галеона, сокрушая своей тяжестью ванты и брасы, после чего галеон сильно накренился на левый борт. Грот и один из косых парусов также полетели вниз, загромоздив палубу и накрыв добрую часть команды.
– Вот это выстрел! – восхитился гасконец. – Теперь мой дублон в безопасности.
– Вы удовлетворены, господин граф? – торжествующе спросил Мендоса.
Вместо ответа сеньор ди Вентимилья выхватил шпагу и закричал громким голосом:
– На абордаж, храбрецы!.. Через десять минут галеон будет у нас в руках!
– Вот это выстрел! – восхитился гасконец. – Теперь мой дублон в безопасности.
XII
Секретарь маркиза де Монтелимара
Галеон, остановившийся в своем полете над волнами, уже не мог избежать атаки фрегата.
Испанцы, пережив первый испуг, быстро принялись освобождать палубу от обломка мачты, который мог затруднять движения команды во время абордажа.
К обломку подступили с пилами и топорами, а в это время матросы, приставленные к пушкам, открыли адский огонь, надеясь не подпустить корсарское судно вплотную.
В свою очередь и «Молниеносный» яростно ощетинился, и не только пушками.
Буканьеры поднялись на верхнюю палубу и не жалели пуль, находя все новые цели на галеоне. Но предпочтительными мишенями были рулевые и офицеры на мостике.