Сын крестного отца
Шрифт:
— Ну какие-то идеи у тебя уже есть? — поторапливал меня Леонид.
— Идеи есть. Вот смотри, войти мы можем как сотрудники больницы, как студенты или пациенты. Вероника наверняка лежит в хирургии, нам надо попасть в это отделение.
— Давай как сотрудники, это же самый простой способ, и внимания особо не привлечем.
— Ладно. — Я поднялась, Смирнов немедленно подскочил с места вслед за мной. — Нет, ты пока посиди здесь. Когда увидишь, что я захожу в здание, неспешно подходи и направляйся во внутренний двор больницы.
— И что я там буду делать?
— Ждать меня, я подам знак, когда тебе можно будет заходить.
Леонид вновь плюхнулся на скамейку. Я перешла
— Добрый день, — приветствовала я пациентку больницы. — Вы позволите? — Не дожидаясь ответа, я села рядом.
— Здравствуйте, — ответила женщина, не поднимая глаз.
— Вам плохо, может, я могу помочь?
— Нет, все нормально, спасибо, — ответила она еле слышно.
— Я тоже лежу здесь, в урологии, — соврала я в надежде снискать доверие этой пациентки. — Давайте я провожу вас в отделение, вы неважно выглядите.
— Не стоит, — стала отнекиваться она, но я продолжала настаивать:
— Давайте, давайте. Погода портится, скоро может начаться дождь. — Я подхватила ее под руку и помогла подняться. Клетчатый плед я накинула себе на плечи, и мы с женщиной медленно поплелись к центральному входу в больницу.
— Вам не стоило беспокоиться. Я смогла бы самостоятельно добраться до палаты.
— Я сама медик и не могу оставить вас в таком состоянии, тем более что мне это совсем несложно. — Мы уже подошли к лестнице, я быстро обернулась и убедилась в том, что Смирнов заметил меня на входе и уже поднялся со скамейки, направляясь в больничный дворик.
Наше неспешное движение под руку с женщиной позволило мне рассмотреть список отделений с указанием этажей, вывешенный в холле больницы. Хирургия, где, по моим предположениям, должна была лежать Вероника, находилась на втором этаже. Моя спутница оказалась пациенткой терапии с четвертого этажа, поэтому мы сразу направились к лифту, легко преодолев первое препятствие в виде скучающего охранника на посту. Я, закутанная в клетчатый плед, тоже походила на пациентку больницы и не привлекла внимания охранника, через чей пост ежедневно проходят десятки незнакомых людей. На четвертом этаже было многолюдно. Скучающие пациенты увлеченно смотрели телевизор, устроившись на потрепанных диванах и креслах, коих тут было довольно много. Медсестра на посту рисовала какие-то таблицы, на нас она не обратила никакого внимания, ловко орудуя карандашом и линейкой. Рядом с постом была белая дверь с табличкой «Сестринская». Дверь немного приоткрылась, сквозь узкую щель я увидела тучную женщину в медицинском брючном костюме, набирающую лекарства в шприцы. Я проводила свою спутницу до палаты, уложила ее в кровать и, пообещав позвать кого-нибудь из врачей, вышла, не снимая пледа со своих плеч.
Пройдя мимо медсестры, я проскользнула в сестринскую и обратилась к тучной женщине:
— Там одной пациентке в четыреста шестнадцатой палате стало нехорошо, вы не могли бы подойти к ней? — сказала я довольно громко.
— Вы не видите, я занята, — ответила она, повернувшись ко мне спиной. — Позовите Светлану.
Мой визит в сестринскую был обусловлен не
— Вам кого?
— Олег Петрович на месте? — Я выдержала деловой, почти официальный тон, и это повергло девушку в некоторое замешательство.
— У него кафедральная, — доложила она. — А вы кто?
— Я из судебно-экспертной палаты, — придумала я заковыристое название для убедительности. — Как там Смирнова? Давление в норме?
— Да, все хорошо, — растерянно отвечала девушка.
— Я могу на нее взглянуть?
— Пожалуйста, она в двести одиннадцатой. Но разговаривать с ней пока нельзя.
— Хорошо. Тогда я дождусь Олега Петровича и поговорю с ним о состоянии пациентки.
Получив необходимую информацию, я вышла из отделения. Подобрала клетчатый плед и по лестнице поднялась этажом выше. Здесь, в гинекологии, была такая же непринужденная атмосфера, как в терапии. Пациентки бесцельно бродили по коридору, медсестры занимались своими делами, не обращая на них внимания.
— Девушки, а где здесь у вас туалет? — спросила я у двух девчонок в махровых халатах, стоящих у окна.
— Там, — обе махнули рукой куда-то в сторону.
Я зашла в туалет, закрылась и сразу подошла к окну. Окно выходило как раз во внутренний дворик больницы, где озадаченный Леонид, присев на скамейку, внимательно вглядывался в окна, ожидая моего сигнала. Я попыталась открыть ставни, но они, уже оклеенные перед наступлением зимних морозов, не хотели поддаваться. Поэтому мне пришлось сначала отодрать многослойную бумажную полоску и только потом открыть окно. Смирнов уже заметил меня и подошел ближе. Я сняла белый халат, завернула в него шапочку и поясом стянула в небольшой узел. Затем скинула узелок Леониду и крикнула:
— Заходи!
Я пошла встречать Смирнова на первый этаж. Охранник был увлечен разговором с какой-то тетушкой; тыча пальцем в табличку на стене, он доказывал ей, что нарушать установленные правила категорически запрещается. Смирнов вошел в холл и с независимым видом направился к лифту. В помятом халате, одетом прямо поверх куртки, он походил на располневшего неопрятного доктора. Смешную шапочку с резинкой Леонид надеть не решился. Проходя мимо охранника, вежливо поздоровался. Охранник проводил его взглядом и вновь переключил свое внимание на назойливую тетушку, пытающуюся прорваться в больницу в неприемные часы.