Сын лекаря

Курилкин Матвей Геннадьевич

Глава 6

Дорога была однообразна. Камни, щебень, кусты. Белесое небо над головой, ярко-белое солнце и ветер. Правда, иногда встречались трупы первородных. Первый встретился нам спустя несколько часов пути. Выглядел он страшно - высохший, но не тронутый тлением. Мы внимательно осмотрели тело. Эльф умер от того, что кто-то перерезал ему горло.

– Возможно, он не мог больше идти, - мрачно пояснила Иштрилл.
– Или они просто поссорились с кем-то. А может, у него еще оставалась вода, а у других - нет.

"Да. Хорошие порядки у первородных", - подумал я. Интересно, как они до сих пор друг друга не уничтожили? Нам пока идти было не слишком трудно. Мы уже рассосали по одному водному шарику -

действительно, странное ощущение. Встречались еще тела, однажды, сразу три покойника. У меня не было никакого желания на них смотреть, но оли Лэтеар методично подходила к каждому. Я понял, что она боится пропустить тело матери. Стало жутко. Юная девушка бредет по пустыне, выискивая тела умерших от жажды. И пытается найти среди них свою мать. Меня это выматывало. Вот где-нибудь в стороне появляется какая-то неправильность, неровность в пейзаже. Плечи у Иштрилл поднимаются, она выпрямляется, и поворачивает к этой неправильности. Идет, как на казнь. Неправильность превращается в тело, облаченное в лохмотья. Она подходит поближе. Если мертвец лежит лицом вниз, переворачивает его. Плечи чуть опускаются, но девушка не расслабляется. Облегчения нет. В следующий раз она может найти то, что ищет. Пожалуй, через пару дней пути она так с ума сойдет.

На ночлег мы остановились, когда стемнело. Не было поисков подходящего места - просто потому, что все места в этой степи были равно неподходящими. Издалека увидели крупный валун, и решили остановиться возле него. Костер развести было не из чего. Я пожалел, что мы не обзавелись теплыми одеялами. Эльфийская одежда хорошо сохраняет тепло... но недостаточно для того, чтобы провести ночь на голой земле, особенно если учесть, что обычная вода, будь у нас таковая, уже давно превратилась бы в лед.

– Скажи, Иштрилл, - несмело начал я, когда мы кое-как устроились, и вгрызлись в твердые, безвкусные, но вполне съедобные пластины.
– Как давно твоя мать ушла в степи? Ты говорила, что тогда тебе было двенадцать лет. Значит, с тех пор прошло не меньше трех лет.

– Четыре года. Это было четыре года назад, - помолчав, ответила эльфийка.

Я смущенно прокашлялся.

– Тела здесь хорошо сохраняются. Но я видел, несколько раз нам по пути попадались кости. Я не слишком в этом разбираюсь, но мне кажется, за четыре года от тела только они и останутся. Летом... Летом просыпаются насекомые.
– я не знал, как продолжить.

– Хочешь сказать, если она мертва, от нее ничего не осталось? И если даже я ее найду, то не узнаю?
– плечи девушки опустились. Чего больше было в этом жесте, разочарования, или облегчения?
– Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Не могу пройти мимо.

– Мне кажется, - осторожно ответил я, - тебе не хочется умереть в поисках. Ты, конечно, не знаешь, что тебе делать, но умирать не собираешься. Я это к тому, что если ты не возьмешь себя в руки, то так ведь и рехнуться можно.
– Получилось как-то совсем бестактно, и я поспешил сменить тему.
– Расскажи поподробнее о том, что впереди. И еще хотелось бы узнать хотя бы примерно, как мне отсюда попасть на родину. Раз уж ты все равно теперь не собираешься спасать свое племя от ужасного убийцы в моем лице.

Девушка хмыкнула.

– Я тебе сразу говорила, что отсюда попасть в ваши, человеческие земли невозможно. Сначала нужно пройти степь. Потом будут бывшие орочьи земли, а потом - горы. Я не сильна в землеописании, так что не знаю, горы ли расположены этаким гигантским полукругом, или это наш лес описывает дугу, но точно знаю, что на севере и на юге они встречаются. Так что если ты рассчитываешь пройти вдоль степей и обойти лес стороной - не рассчитывай больше. Тебе придется перейти через горы, а уж потом возвращаться домой. Хотя, при твоем упорстве... Может, тебе это и удастся.

Я как-то приуныл. Даже если все пройдет гладко, дорога домой займет несколько месяцев. Не проще ли было попытаться все-таки пересечь лес еще раз? В конце концов, там я все знаю. А с другой стороны... судя по тому, что мне удалось узнать, первородные продолжают наступление только после удачного похода сюда,

в орочьи земли. Между уничтожением Пагауза и Элтеграба прошло семь месяцев. И в ближайшее время первородные вроде бы экспедиций в орочьи города отправлять не собираются. Им пока хватает того, что они награбили у нас в прошлый раз. Тогда, если мои предположения верны, время у меня еще есть. Интересно, почему я все-таки выбрал эту дорогу? Я постарался проанализировать собственные действия. Ведь и в самом деле, можно было бы попытаться пройти лесом. А ведь мне стало любопытно! Мне просто стало любопытно, что же такого интересного есть за лесами, что первородные об этом столько сказок рассказывают. Соблазнился сказками о сокровищах. Как мальчишка, право слово! Никакой ответственности перед родиной. С другой стороны... Не так уж я и необходим своей родине. Беар с Хамелеоном прекрасно справятся и без меня. Откровенно говоря, я оказался не слишком хорошим тысячником. И обучение, и набор коллег организовали они. Может, из меня получился неплохой рейнджер, но как командир я откровенно слабоват. Хорошо, что они были в столице, когда первородные разрушили Элтеграб. Приятно знать, что без меня там ничего не развалится. А я, может быть, смогу узнать что-нибудь полезное. Я мечтательно зажмурился. Найду это чудо оружие, что первородные находят в орочьих руинах, и в следующий раз они так легко нас не разобьют. Как приятно, когда на тебя не давит ни чувство вины, ни груз ответственности! А всего-то нужно было подумать хорошенько. Успокаивая себя такими мыслями, я передвинулся поближе к задремавшей сидя девушке, и прижался к ее спине. Плевать, что она презирает людей. Зато не так холодно. Да и презирает ли? Да и сам я... Нет, особо добрых чувств мы друг к другу не испытываем. Но такой ненависти, как раньше, пожалуй, уже нет. Хотя в следующий раз все равно надо бы подыскать место получше, думал я, проваливаясь в сон. Хорошо бы сейчас растянуться на большой охапке лапника... Да еще, чтобы под ним, прикопанные землей, медленно, отдавая тепло, тлели угли.

Пробуждение было кошмарным. Во-первых, проснуться долго не получалось. Я, кажется, начал замерзать. Во-вторых, я не чувствовал ни ног ни рук, все тело онемело, и даже шея не гнулась. Кое-как я сдвинулся с места, и тогда рядом раздался какой-то глухой стук. Я с трудом сфокусировал зрение - Иштрилл, потеряв опору, свалилась на землю. Но так и не проснулась. Секундный приступ ужаса, потом я заметил, что она еще дышит. Не обращая внимания на боль в мышцах, приподнял ее, уложил к себе на колени, принялся растирать лицо и руки, дышал теплым воздухом на лицо. Несколько раз ударил по щекам. Веки дрогнули.

– Оставь меня в покое, - прошептала девушка.
– Я спать хочу.

Точно, замерзает. Я принялся снова растирать ей лицо, замотал ее в свой плащ, еще несколько раз ударил по лицу. Вскочил сам, застонав от боли, поднял на ноги девушку, и погнал кругами вокруг того места, где мы ночевали. Наверное, часа полтора прошло прежде, чем она пришла в себя и немного согрелась. Сам я за это время не только разогрелся, но даже вспотел.

– Все, бегом, бегом. Нужно идти. Позавтракаем на ходу, - безапелляционно подвел я итог нашему пробуждению. Нужно пройти как можно дальше. И место для ночлега в этот раз искать лучше. Наверняка тут есть какие-нибудь скопления камней. Если нет - придется самим сложить. И будем по дороге собирать траву. Хорошо, что вы, первородные, так друг друга ненавидите. Давно бы сложили удобные убежища из камней, запасли дрова. И ходили бы в эти орочьи степи хоть по десять раз на дню!

– Не считай нас такими уж бестолковыми, человек!
– возмутилась девушка.
– Каждую весну эта степь на несколько дней покрывается водой. Все, что можно построить и запасти уничтожается водой.

Я подумал, что можно было бы восстанавливать эти убежища раз в год. Не велика потеря. Но промолчал. Оли Лэтеар тоже молчала. Несколько раз набирала в грудь воздуха, как будто собираясь что-то сказать, но не решалась.

– Ты уже не в первый раз спасаешь мне жизнь. Раньше я была тебе полезна, но сейчас в этом не было смысла. Не знаю, зачем тебе это нужно, но благодарю тебя.