Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение

Мавроди Сергей Пантелеевич

Веничка встал и, не обращая внимания на возмущенные окрики преподавательницы и удивленные взгляды сокурсников, быстро направился к выходу.

(Как тогда, когда все только начиналось, — неожиданно пришло ему в голову. — Только теперь все действительно наяву происходит.)

Выскочив из института, он бегом бросился к метро. Адрес Нины он помнил прекрасно.

* * *

— Простите? — Нина недоуменно подняла брови, с удивлением глядя на неподвижно стоящего у двери незнакомого молодого парня. Тот ничего не говорил и лишь молча смотрел

на нее каким-то странным и напряженным взглядом. Казалось, он хочет что-то сказать и не решается. — Простите? — с еще большим удивлением снова спросила Нина. — Вам кого?

— Что там, дорогая? — подошедший сзади муж ласково обнял ее и нежно поцеловал в шею. Потом вопросительно взглянул на все так же безмолвно стоявшего парня. — Да, я Вас слушаю?

Веничка на секунду закрыл глаза, повернулся и медленно побрел к лифту. За спиной его хлопнула дверь.

* * *

— Ну вот и все, — Веничка, сидя на корточках, гладил Нину по волосам и разговаривал с ней, словно с живой. — Видишь, как у нас все с тобой повернулось?.. Да-а... Ты прости меня, ладно? Ты же все понимала всегда. Еще лучше, чем я. Это я дурак. Дураком был, дураком и остался. Но я любил тебя. Любил! Больше всего на свете. Больше себя. Да-а... Как только может любить женщину мужчина.

Он поискал глазами нож. Протянул руку и взял его.

Куда, в сердце?.. Нет, только не в сердце! — грустно усмехнулся он. Губы его прыгали. — Сердце у меня каменное. Еще нож сломаю.

Веничка нащупал на шее пульсирующую жилку и аккуратно приставил к ней острие ножа.

— Вот так! — он опять посмотрел на лежащее на земле тело своей бывшей возлюбленной. — Помолись там за меня в раю, счастье мое. Тебя Бог услышит. Как там у Шекспира? «Мои грехи в своих святых молитвах, Офелия, о нимфа, помяни». Помяни. Пожалуйста.

Веничка глубоко вздохнул, задержал дыхание и резко и изо всех сил надавил руками на рукоятку. Перед глазами его все завертелось, выплыло и исчезло смеющееся лицо Нины. Потом все погасло. Навсегда.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Могло ли у того человека все сложиться по-другому?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Да. Он мог быть счастлив.

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 69-й

И настал шестьдесят девятый день.

И сказал Люцифер:

— Сегодня мы продолжим вчерашний урок. О путях к счастью.

ГОЛОС

«Какое общение у горшка с котлом?

Этот толкнет его, и он разобьется».

Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова

1.

Лямин угрюмо смотрел в окно. Что за погода! Холод.., с неба какая-то мерзость мелкая сыпется... «Мерзость».., «изморось»... Почти и звучит-то одинаково! Синонимы, блядь! Триппер просто какой-то!..

Он последний раз с отвращением посмотрел на улицу и пошел заваривать кофе.

В такую погоду вешаться хорошо! —

неожиданно пришло ему в голову. — Чехов, кажется, что-то подобное писал, в какой-то своей пьесе... Что у меня за мысли!.. — с тоской подумал Лямин, включая чайник. — Это на меня погода так действует! Напиться, что ли? С горя.

— С горя? А какое у тебя горе-то? — внезапно услышал он чей-то совершенно отчетливый, насмешливый голос.

Лямин вздрогнул и обернулся. Естественно, никого! Да и кто тут может быть, если он один в квартире?

— Что со мной? — криво усмехнулся Лямин и поискал глазами сигареты. — Голоса уже слышать начал!..

Руки дрожали. Лямин, наконец, закурил и несколько раз глубоко затянулся, постепенно успокаиваясь.

— Вот черт! — он покачал головой и щелчком стряхнул пепел. — Нервы, Вячеслав Гонбаевич, нервы...

— Гонбаевич?!.. Ну и отчество же у тебя! Удмуртское, что ль?

Лямин уронил сигарету, подскочил и принялся в страхе озираться.

— Да не озирайся ты, не озирайся!.. Все равно никого не удивишь! Я у тебя внутри. В голове. Внутренний, так сказать, голос. Хе-хе!

Лямин замер и стал в ужасе прислушиваться к себе. К своим внутренним ощущениям. Он чувствовал себя так, словно в одежду ему заполз только что какой-то ядовитый клоп или паук, который может в любой момент укусить. И ты теперь судорожно-брезгливыми движениями торопливо ощупываешь себя всего, пытаясь поскорее найти его, это проклятое насекомое, и в то же время содрогаясь от отвращения при мысли, что можешь в любой момент пальцами на него наткнуться.

Ничего!

— А что ты надеялся обнаружить?

Лямин почувствовал мгновенно выступившую на лбу испарину и липкую, обессиливающую слабость и дурноту. Сомнений не было! Голос действительно звучал внутри его. В голове.

— Господи! Я сошел с ума! И меня теперь посадят непременно в сумасшедший дом! — эта простая мысль была настолько кошмарна и в то же время до такой степени безусловно-очевидна, что Лямин чуть не визжал от тут же захлестнувшего его панического, чисто животного страха.

— Нет, нет, нет! — мысленно закричал он. — Нет!! Я не хочу!

— Чего ты не хочешь? — издевательски уточнил голос.

— Заткнись!!! Заткнись! Сгинь!! Исчезни! Оставь меня в покое!! Тебя нет!

— Ладно, уважаемый Вячеслав Гонбаевич, хватит орать! И устраивать истерики. Успокойся. С ума ты не сошел. Я это не ты. Не твое «я». Не подсознание и прочее. Я — совершенно постороннее существо. Чтобы сэкономить время и не тратить его на всякие бессмысленные ахи-охи — подойди-ка лучше к холодильнику и возьми газету. Которая на нем лежит.

— Что? — ошеломленно спросил Лямин.

— Я говорю: подойди к холодильнику и возьми газету, — терпеливо повторил голос. — Чего тут непонятного-то?

Лямин как во сне встал и подошел.

— Раскрой ее на второй странице. Статья в левом верхнем углу будет называться «Заколдованный мир». В ней ровно 67 строк. Пересчитай и убедись.

Лямин послушно раскрыл, нашел, пересчитал и убедился. Действительно, ровно 67 строк. Статья «Заколдованный мир». На второй странице, в левом верхнем углу. Все точно.